Читаем Сулейман Великолепный и его «Великолепный век» полностью

По поводу этнического происхождения Синана не утихают споры. Его называют то греком, то турком, то армянином. Согласно греческой версии, Синан отуречился еще в юности, чтобы получить хорошее образование. По этой версии, Синан был по рождению православным греком Иосифом, его отец был каменщиком и плотником, но в 1512 году в возрасте 23 лет Синан был взят в корпус янычар и обращен в ислам. Сначала он строил мосты и крепости, а потом дослужился до начальника артиллерии. Армянская версия практически совпадает с греческой, только утверждается, что Синан родился не в греческой, а в армянской семье. Турецкая версия, наиболее подробная, гласит, что он родился в турецкой семье неподалеку от города Кайсери и еще в молодости перебрался в Стамбул, где некоторое время был строительным рабочим, потом поступил в армию, где организовывал строительные работы; проявил себя с самой лучшей стороны, так что ему поручали выполнение все более важных заданий. Он строил мосты, мечети, медресе в Румелии. Вызванный в Стамбул Сулейманом Великолепным, он приступил к сооружению больших мечетей; сам он говорил, что строительство Шехзаде – дело ученика, строительство Сулеймание – дело подмастерья (рабочего), а вот строительство мечети Селимийе в Адрианополе – это уже дело мастера.

Думаю, что определение этнического происхождения архитектора Синана – задача столь же неразрешимая, как и определение места рождения жены султана Роксоланы.

Во внутреннем убранстве религиозных или гражданских зданий той эпохи стены украшались керамической плиткой с растительным орнаментом ярких цветов. Этот способ украшения храмов был заимствован османами из Персии, но теперь керамическая плитка изготавливалась в мастерских Изника и Стамбула пленными иранскими ремесленниками. Влияние Персии преобладало и в сфере литературы, как это было со времен Мехмеда Завоевателя. Сулейман особо поощрял поэзию, и вокруг двора роились выдающиеся турецкие поэты. Классическая османская поэзия в персидских традициях достигла наивысшей степени совершенства. Сулейман даже учредил официальный пост имперского ритмического хроникера, который должен был отражать деяния царствования в стихотворной форме.

Господство мусульманского богословия не оставляло места никакому новшеству ни в преподавании, ни в философии. В итоге турки не смогли развить собственную интеллектуальную традицию, а довольствовались знанием старинных текстов и весьма старых комментариев к этим текстам. Нового осмысления не произошло. Турки эпохи Сулеймана Великолепного не чувствовали потребности сойти с пути, проторенного великими авторами прошлых веков, и поискать новых путей. Традиции критики авторитетов так и не появилось. На великих авторов прошлого смотрели лишь с благоговением. Им подражали, но их достижения не развивали и не переосмысливали. Турецкая культура XVI века – это все-таки лишь подражание великим образцам прошлого. Она включает в себя, помимо прочего, довольно обширный запас арабской и персидской лексики и прочие заимствования из тех же культур.

В этот период был создан искусственный литературный язык, насыщенный арабизмами и иранизмами, значительно отличающийся от того турецкого языка, на котором говорит «турок с улицы».

Но турецким литераторам XVI–XVII веков удалось овладеть этим языком почти в совершенстве и создать на нем целый ряд шедевров. Вклад был колоссален в области формы, но минимален в области содержания, поскольку темы и сюжеты произведений были целиком заимствованы у творцов прошлого, и это касается не только литературы.

Не случайно посол Франции де ла Ай, признававшийся в нелюбви к туркам, писал кардиналу Мазарини: «Что касается турецкой и персидской литературы, то я должен сообщить Вашему первосвященству, что на этих двух языках имеются только плохие романы да еще комментарии к Корану, которые хуже романов, но именно они получают у турок очень завышенную цену».

Стамбул стал интеллектуальным и художественным центром империи. Сюда стекались поэты, писатели, художники со всех концов османского и мусульманского мира. Во времена Сулеймана Великолепного они легко находят меценатов и предаются творчеству, ведя вполне безбедную жизнь в османской столице.

Сам Сулейман был образованным человеком, любившим музыку, поэзию, природу, а также философские дискуссии. Он увлекался искусством и ювелирным делом, писал стихи и занимался кузнечным делом, владел несколькими языками.

XVI век был периодом расцвета турецкой классической поэзии. Его называли золотым веком. На турецкую поэзию сильно влияла персидская (иранская) поэзия. Оттуда были заимствованы основные поэтические жанры, такие как касыда (хвалебная ода), газель (лирический стих), а также сюжеты и образы: традиционные соловей, роза, воспевание вина, любви, весны и т. п. Поэты Исхак Челеби (умер в 1537 г.), Лями (умер в 1531 г.) и Бакы (1526–1599) писали главным образом лирические стихотворения. А вот следующий, XVII век, не случайно называли веком сатиры. Сказалось падение нравов, предоставившее богатейший материал для сатиры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Герои ислама

Сулейман Великолепный и его «Великолепный век»
Сулейман Великолепный и его «Великолепный век»

Эта книга – первая отечественная биография величайшего султана Османской Империи, чье царствование вошло в историю как «Великолепный век». На Западе его так и прозвали: Сулейман Великолепный, а в Исламском мире именуют Кануни (Справедливым). Это он превратил Блистательную Порту в самую могущественную империю Востока, завоевав Боснию и Герцеговину, Тран-сильванию и Молдавию, Ирак и Грузию, Родос и Ливию, Судан и Эфиопию, он вел победоносную войну против коалиции сильнейших монархий Европы, взял Белград и Буду, разгромил Венгрию (бежавший с поля боя мадьярский король утонул в болоте), не раз бил на море португальцев и венецианцев, вторгался в Баварию, осаждал Вену, а гордая Австрия платила ему дань. Сулейман I прославился не только как великий завоеватель, но и непревзойденный строитель, при котором возведены главные архитектурные шедевры Стамбула, и мудрый законодатель, обеспечивший своему народу справедливость, порядок и процветание. А история его любви к легендарной Роксолане стала сюжетом многих романов и популярного телесериала «Великолепный век».

Александр Владимирович Владимирский

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза