Сулейман Великолепный и его «Великолепный век»

Стамбул превратился в главный культурный центр исламского мира. Артисты, писатели, поэты, историки, миниатюристы, каллиграфы получали моральную и материальную поддержку султанов и их фаворитов.

Османская империя, достигнув вершины своего могущества, территориального и финансового, собирала ко двору султана архитекторов и писателей. Стамбул утопал в роскоши, а меценаты соревновались друг с другом в возведении мечетей. Архитекторы и художники, которым была доверена эта важная и почетная миссия, были людьми действительно талантливыми, столица империи удостоилась великих памятников, которые и в наши дни напоминают об эпохе Сулеймана Великолепного.

Турецкая архитектура вобрала в себя традиции архитектуры покоренных стран Балканского полуострова и Передней Азии. Архитекторы империи стремились создать некий целостный стиль. Наиболее важным элементом турецкого синтеза была византийская архитектурная схема, во многом копировавшая в мечетях константинопольский храм Святой Софии.

Запрет ислама на изображение живых существ привел к тому, что живопись в Османской империи имела главным образом прикладной и декоративный характер. В XVI веке развивались стенная роспись в виде растительного и геометрического орнамента, резьба по дереву, металлу и камню, рельефные работы по гипсу, мрамору, мозаики из камня, стекла и т. п., а также каллиграфия. Здесь отличались как насильно переселенные, так и турецкие мастера. Турецкие ремесленники достигли выдающихся достижений в области украшения оружия инкрустацией, резьбой, насечкой по золоту, серебру, слоновой кости и т. п. Запрет на изображение живых существ порой нарушался; в частности, для украшения рукописей, когда создавались миниатюры, на которых изображались и люди, и животные.

Неудача на Мальте

Адмиралы Сулеймана так и не смогли в 1565 году захватить Мальту. Этот остров господствовал над проливами между востоком и западом и мешал установлению полного контроля турецкого флота над Средиземным морем. Как решил Сулейман, после победы у Джербы настало время, как выражался турецкий адмирал, победитель при Джербе и ближайший соратник Барбароссы Драгут (Тургут-реис), «выкурить это гнездо гадюк». Захват Мальты укреплял господство османского флота в Средиземном море и открывал хорошие перспективы для высадки в богатейшей Сицилии. А потом можно было попытать счастья в Италии и постараться сокрушить там господство Габсбургов.

Эскадра мальтийских рыцарей, которые на семи галерах под красными парусами бороздили воды Эгейского моря и наводили ужас на мусульманские суда, захватила несколько торговых кораблей турок. В это время Драгут Анатолийский и Пиале-паша находились в Западном Средиземноморье. Сулейман особо разгневался из-за захвата рыцарями большого корабля, следовавшего в Стамбул из Венеции с грузом предметов роскоши для обитателей сераля.

Семидесятилетний и больной Сулейман не чувствовал себя в состоянии возглавить экспедицию против Мальты, как это было при захвате Родоса. Султан надеялся, что Мальта – орешек полегче Родоса, и с этой задачей успешно справятся его полководцы. Он разделил командование поровну между своими лучшими военачальниками. Главным адмиралом был назначен молодой Пиале-паша, возглавивший флот после смерти Барбароссы. А старый полководец Мустафа-паша возглавил сухопутные войска, которым предстояло захватить мальтийскую цитадель.

Над кораблями мальтийской экспедиции развевалось личное знамя султана с диском с золотым шаром и полумесяцем, увенчанным конскими хвостами. Султан хорошо знал, что его полководцы, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Поэтому перед отплытием он еще раз призвал их к тесному сотрудничеству. Сулейман приказал Пиале-паше относиться к Мустафе-паше как к уважаемому отцу, а Мустафу-пашу призвал относиться к Пиале-паше как к любимому сыну.

Однако на этот раз Сулейман все же сомневался в успехе и хотел максимально усилить отправляемые к Мальте войска и флот. Он поручил Драгуту и корсару Улудж-Али присоединиться к экспедиции и помочь ее руководителям как своими советами, так и своими кораблями.

Великий магистр мальтийских рыцарей Жан де ла Валетт был бескомпромиссным, фанатичным борцом за христианскую веру. Ровесник Сулеймана, он сражался против него еще на Родосе. С той поры он посвятил свою жизнь подготовке к новой войне с мусульманами. Ла Валетт был опытным, умелым, закаленным в боях воином, безгранично преданным христианскому идеалу и готовым повести за него на смерть тысячи людей. Когда стало ясно, что осада неминуема, он обратился к своим рыцарям с вдохновенной проповедью: «Сегодня на карту поставлена наша вера и решается, должно ли Евангелие уступить Корану. Бог просит наши жизни, которые мы обещали ему согласно делу, которому мы служим. Счастливы будут те, кто сможет пожертвовать своей жизнью».