Сулла бы одобрил

– Сперва запускать в бессмертие, – сказал он, – чистых и правильных… остальных сильно потом. Но сперва, наверное, подправить им психику?

Я смолчал, Фальстаф гуманист, все время ищет компромиссные решения, но Саруман вскинулся, повернулся к нам все телом так, что шея налилась кровью, а лицо побагровело от прилива дурной крови.

– Не пойдет, – сказал он, как отрезал. – Нельзя нарушать их права. Да и они сами будут против, это же превращать их в других людей! То же самое, что убить их личности!

Они замолчали, я сказал настойчиво:

– Даже в цифровое, голову даю наотрез, не станем переводить всех этих бомжей, нищих, преступников, извращенцев, поэтов, спортсменов, блогеров и прочий балласт на шее общества!..

Саруман скривился, словно я плюнул ему в кофе.

– Ну ты загнул. Хотя согласен, сперва нужно перевести лучших, но потом…

Фальстаф радостно перебил и завопил, указывая на меня пальцем:

– Меритократ!.. Люди, плюйте на него!.. Он враг простого народа!

Саруман скривился, Фальстаф слишком уж стремится уйти от неприятной и даже болезненной темы, что я поднял, я задвигался на экране, привлекая внимание, сказал раздельно и еще настойчивее, как заговорила бы наша «Алкома»:

– Перед достижением бессмертия человечество должно поменяться. Бесполезники будут все равно, идеала не достигнем, но надо свести их зашкаливающий процент к минимуму.

Саруман покачал головой.

– Называешь их бесполезниками, но в их число входит и так называемый простой народ. Он сейчас в большинстве на БОДе и ничего не производит, кроме отходов, загрязняющих планету, и в этом вины больше, чем у невинных коров. Но сейчас их присутствие – основная ценность, как достижение демократии.

Оба погрузились в угрюмое молчание, я сказал как можно более мирно и раздумчивее:

– А что, если наше движение к меритократии… это не мы придумали… это назрело, а мы только выполняем роль золотарей?.. И устранение самых отвратительных и заметных крикунов… вдруг это инстинктивная реакция человеческого общества на заразу?

Саруман задумался, хорошая черта ученого, ничего не отвергает сразу, а Фальстаф жизнерадостно заржал.

– Ты даешь!.. Теория Большого Адама?

В комнатке общества «Meritos»» народу многовато, воздух спертый, а гул возбужденных голосов я услышал еще в коридоре, только подходя к двери.

За столом несколько ребят, знакомых по сайтам и конференциям трансгуманистов. Там же новые парни рослого и спортивного сложения, что настораживает, хотя теперь интеллигенты тоже посещают качалки.

В мою сторону никто не оглянулся, вход свободный, приходи и слушай, проникайся, вступай в ряды и начинай борьбу за новый мир, естественно, самый правильный и справедливый.

Один из новых сейчас как раз держит речь, крупный белокурый и голубоглазый атлет скандинавского типа с кавказским лицом, похож на Бадрутдина, разве что еще крупнее, явно кумык, говорит громко и мощно жестикулируя, трое девушек в помещении завороженно не столько слушают, как смотрят на его бодибильдерскую фигуру.

Он в тонкой майке и облегающих джинсах, все обтягивает тело красиво и плотно, я подумал с некоторой тревогой, что надо сразу прислушаться к речам такого нордически слепленного человека, как бы не пошли речи насчет расового превосходства, слишком легко молодежи сбиться на этот простенький путь.

Нужно чаще подчеркивать, что у нас отбор только по интеллекту, потому равны все расы, веры и гендеры. Для нас Стивен Хокинг значим, а вот суперфутболист Бабу нет, несмотря на его всемирную славу у дураков, которых 99,99 % населения.

Ага, уже с азартом разрабатывают методы борьбы с трафлами. Ну, это понятно, просветительство и разъяснение нашей позиции дело скучное, а вот бороться всегда интереснее. Но все равно надо похвалить, хотя видно же, большинству все равно где бузить и что ломать, а если бить морды за правое дело, за цивилизацию и культуру – это как здорово!

Бьешь морду и осознаешь, что сражаешься за вечные и правильные ценности, за культуру и человечность. И чем больше бьешь морд за правое дело, тем больше в тебе человечности и культуры.

– Как зовут этого новенького? – спросил я шепотом.

– Джамал, – ответила так же шепотом одна из девушек в задних рядах. – Бадрутдин привел двоюродного брата. У него сайт по трансгуманизму… И форум есть.

– Тогда наш человек, – согласился я.

Бадрутдин поднялся из-за стола и встал рядом с братом, чтобы видели его с головы до ног, сказал громко и страстно:

– Говорят, живем в хорошее время! Справедливое! Умных людей заставляют молчать, чтобы не обижать тупых. А как так тупых намного больше, то умные должны молчать всегда, везде и всюду. С этим надо кончать!

Еще одна девушка обернулась ко мне, я узнал ту комсомолку в красной косынке. Она улыбнулась мне дружески, узнала.

– Я Анка, – сказала она, – как пулеметчица у Чапаева. Хорошо говорит, да?

– Хорошо, – согласился я.

– А как кончать? – уточнила она. – Дураки говорливее и громогласнее! Как заставить их замолчать или перекричать? Слушать умности все равно не будут, дураки только себя слышат. Ну и тех, кто такие же.

Я не успел ответить, Джамал словно услышал, повысил ГОЛОС: