Сулла бы одобрил

– Нам действовать надо жестче!

Я насторожился, было видно, что Джамал ждал этой реакции Анки-пулеметчицы, а то и сам к ней подводил, умеет раздувать огонь в нужную сторону, повысил голос до трибунного накала:

– Начнем срывать своими акциями их дурацкие концерты! Будем мешать работе ночных клубов, поведем пропаганду против профессионалов спорта…

Это пусть, мелькнула мысль, за это не сажают. В самом крайнем случае оштрафуют, будем выплачивать из кассы движения.

Так же тихонько отступил и неслышно прикрыл за собой дверь. На сегодня встреча с Ивановым-Альбертом, бывшим актером Малого театра. Карьера у него не задалась, из актеров перешел в артисты, быстро понял хтонные запросы общества, которое высоколобые тянут вверх, а оно само стремится поглубже в тину под корягу, подстроился, объявил себя всегендерным, придумал собственную программу, в рамках которой выходил на сцену то в женском платье, то с оголенным пенисом, раздутым в клинике до размеров древка лопаты, и размахивал им на сцене, вызывая восторженный рев подростков, как же, герой, возмутитель спокойствия стариков, ломатель шаблонов, свои песни всегда с матом, не брезговал исполнять чужое, меняя слова на обсценные.

Сейчас у него свой менеджер, пиар-команда. Я представился одним из видных акционеров Газпрома, сказал о заинтересованности нашего правления, и меня любезно пригласили на личную встречу.

– Представляю коммерческий отдел рекламного блока, – назвался я. – Ценю ваше время, потому сразу изложу цель визита. Меня уполномочили предложить вам турне по Западной Европе. Если заинтересует, нам желательно узнать ваши планы и возможности, все-таки это несколько месяцев почти ежедневной работы…

Он сказал живо:

– Я полон силы, меня ничто не отвлекает от работы!..

– Прекрасно, – сказал я. – Значит, мы договоримся. Еще нужно уточнить ваши запросы и увязать с нашими возможностями…

Он взглянул мне в лицо, чуть поколебался, явно стараясь определиться с запрашиваемой суммой, сказал замедленно:

– Мне нужно по моим прикидкам заработать десять миллионов долларов. Как их наберу, неважно. По словам Юдковского, первая коммерческая партия наноботов широкого профиля поступит в продажу скоро, но ценой примерно в два-три десятка миллиардов долларов. Конечно, воспользоваться могут разве что Илон Маск или Рокфеллер…

Я пробормотал:

– Это верно.

Он добавил с уверенностью:

– Но когда цены начнут падать, подключатся уже и простые миллиардеры, хотя назвать их простыми язык не поворачивается.

Я пробормотал:

– Но десять миллионов… гм… все же маловато в первые годы.

– Хуже другое, – сказал он. – Эксперты говорят, стоимость упадет примерно до десяти миллионов долларов, а потом надолго остановится!.. На несколько лет, пока не найдут способ штамповать их на какой-то другой основе. А что, если не успею? Надо спешить зарабатывать, пока пипл хавает.

– Не успеешь, – согласился я и вытащил из-за пояса пистолет. – Точно не успеешь.

Он вытаращил глаза, сделал шаг назад, но я уже выстрелил. Пуля вошла точно над переносицей, ноги еще только начинают подгибаться в коленях, а он уже мертв.

Глупо, мелькнула холодная, как ящерица в глубокой норе, мысль. Это военных принято стрелять, политикам устраивать автокатастрофы, а люди искусства должны умирать от передозировки.

Что мне стоит всадить ему лошадиную дозу героина?

А звездам спорта устраивать массовые инфаркты, вдруг да кого-то из поклонников заставит из качалки уйти изучать квантовую физику.

Хотя нет, отбросы общества не стоят, чтобы с ними возились и как-то дифференцировали. Это для толпы они звезды, для высоколобых – отбросы.

То, что я делаю, незаконно, но узнай обо мне простой народ, я бы стал в его глазах благородным героем. Вообще человек, который не обращается за помощью к властям, а сам берет закон в свои руки, всегда вызывает восторг и восхищение у народонаселения.

В кинематографе самый популярный сюжет, когда у простого человека убивают жену, а он тут же хватает ружжо и начинает мстить, убивая преступников направо и налево. И никаких судов, арестов, зачитывании прав, а просто пулю в лоб и усе.

Народу это нравится, в какой бы стране и при какой бы власти такое не происходило. Так что да, мне бы везде кричали «ура» и в воздух лифчики бросали.

Тем более убиваю богатых, за это двойное «ура» и небо в чепчиках и трусиках.

Глава 13

Фальстафа я впервые застал не всаженным в кресло, как старая черепаха в панцирь. Тяжело опираясь о столешницу, грузно передвигается вдоль стены, придирчиво калибрует два новых больших монитора с улучшенной контрастностью и цветопередачей.

На его столе нераскрытая коробка с пиццей. Вот уж кто не изменяет привычкам, настоящий ученый, мог бы хоть раз заказать роскошный обед из ресторана, но даже в голову не приходит опуститься так низко, словно бедняк, выигравший миллион в лотерею.

Саруман неотрывно смотрит на экран на столе, там быстро-быстро сменяются графики и столбцы цифр, в его возрасте овладеть вот так в совершенстве мысленным управлением программами – блеск, живость ума, не каждому тридцатилетнему удается.