...султан моей души (СИ)

Не успела подумать, как донёсся боевой клич янычар. Лале оглянулась — никого!

— Ты слышишь их? Отец в Эдирне, — шехзаде посмотрел в сторону, откуда ей послышался звук. Дорога назад. И он улыбался, глядя в ту сторону.

— Шехзаде? — Лале позвала его. И, повернув к ней голову, он мягко положил ладони на её щёки, наклонился и поцеловал в лоб.

— Кажется, большее мне не дозволено, — и дотронулся пальцем до её губ. Не надо вопросов. А затем снова взял за руку, крепко-крепко. Как будто в последний раз. И они направились туда, откуда она пришла. Лале обернулась: мать и шехзаде всё также улыбались. Брат Алааддин даже помахал рукой. Лале широко улыбнулась и помахала в ответ. Не смотреть под ноги не страшно. Сейчас юная госпожа чувствовала себя в полной безопасности. Казалось, что душа наполнилась необычайным светом. Крики янычар и уже простого народа становились сильней. Но их не было видно.

— Теперь, — вместо тьмы всё заполнил свет, который нисколько не ослеплял. А крики заглушал голос Хасана, — тебе предстоит нелёгкий путь. Но, Лале, позволь назвать тебя по имени ещё раз, — лоб ко лбу. Настоящее прощание. — Лале, не забывай, ты госпожа. Сильная и умная. И присмотри за отцом вместо меня, — последние слова звучали всё тише. Но вместе с ними пропадали и крики людей.

Глубоко вдохнув, Лале открыла глаза. То ли стон, то ли хрип вырвался из груди. И девушка, которая сидела, склонившись над ней, подскочила. Зара-хатун?

— Лале-хатун, вы очнулись! — из красных глаз полились слёзы. Она обратилась к служанке у дверей: — Скорее лекаршу зови! — а затем Зара повернулась к госпоже. Всё это время, что Лале была без сознания, Зара находилась рядом. И даже не посещала школу. Ходжам Мустафа разрешил. Он тоже переживал за молодую госпожу. — Хотите пить? Разрешили, если вы очнётесь, — если… но Лале кивнула. Девушка помогла ей сесть и поправила подушки. А затем протянула стакан воды. В руки не давала, Лале была слаба. И не могла не заметить этого.

Последнее, что она помнит, — испуганное лицо Раду. Но она ведь просто выпила шербета. Хм… теперь всё более-менее ясно. Без Мехмеда не обошлось. Прочистив голос, она спросила:

— Что сейчас происходит во дворце? — Зара в ответ головой покачала. Госпожа так ослабла, голос такой тихий. И интересуется не своим здоровьем, а дворцом! О, Всевышний, дай ей терпения! И всё же Зара ответила:

— Вы очнулись в такой хороший день: султан Мурад уже должен быть в столице. Вы открыли глаза, и это его точно обрадует! — значит, Халил-паша всё же уговорил дядю вернуться. Мехмед всё ещё единственный наследник, ему ничего не будет. И всё же, если он уговорил Раду подмешать ей яд, не совсем понятно, почему. Надо будет поговорить об этом с мальчиком. Пусть ей стало очень плохо, она ещё помнит, как он перепугался не на шутку. Возможно, ему не сказали правды. Или он вовсе не причастен. Хотелось бы, чтобы так и было.

— А где Раду? — Зара улыбнулась: госпожа опять не о себе.

— С Шахи-хатун встречать султана будет, — и улыбнулась ещё шире. — Он так за вас переживал, почти не отходил. Такой хороший ребёнок. Иншалла, верный друг династии растёт, — Лале посмотрела на отставленный в сторону кубок.

— Иншалла, — и вздохнула.

†††

Для всех мальчишек из дворца стало неожиданностью и приятной новостью возвращение султана Мурада. Ещё больше они удивились, когда Али-бей велел им в нужный день встречать падишаха у ворот. Мурад знал, что делал его сын. Первым делом он начал с небольших изменений. Как и хотел, будущие вассалы вернутся во дворец и будут желанными гостями, кто бы что ни говорил об этом. Они должны были стать в конце строя, во главе которого султан Мурад вернётся во дворец. Аслан почему-то предвкушал какое-то зрелище, но Влад его настроений не разделял. От Лале не было вестей в последнее время. Да и из дворца в целом. Януш, тот самый венгр, так и ходил недовольный от незнания.

И всё же в день возвращения султана Мурада они ждали его на лошадях почти у самых ворот. Янычары стояли вдоль дороги смирно и молчаливо, а за ними обычные жители Эдирне. О чём только не переговаривались. Влад их не слушал. Он смотрел на открытые ворота, за горизонт. Иногда переглядывался с Асланом. Тот всё улыбался, как будто говорил, сейчас увидишь нечто… какое нечто? Оставалось загадкой.

Он больше напрягся, чем обрадовался, когда на горизонте во главе янычар показался султан Мурад. Разглядеть мужчину пока было невозможно. Другие юноши из их компании, позади, не видели и этого. Перешёптывались. Хорошо было слышно Януша: «Возвращение отца — хуже для Мехмеда участи не придумаешь». Кто-то поспешил его одёрнуть, не стоило шептаться о шехзаде. Судьба его пусть и туманна, но самое страшное обойдёт его стороной.