Сумасшедшая хронология

Тургенев А. М., записки: «Говорили, и утвердительно, при вступлении на трон императора Павла, что духовное завещание действительно было Екатериною написано и вверено в хранение кабинет-министру графу Безбородко, которым Екатерина назначала преемником престола велик. князя Александра, родителя-же его, в. князя Павла, назначала быть генералиссимусом всех войск. Если первое назначение и действительно было определено духовным завещанием, то второму нельзя дать веры». Вот. Существовали документы, по которым преемником Екатерины в 1796 году должен был стать не Павел, а Александр. Якобы Павел это духовное завещание Екатерины изорвал и сжёг… Тургенев сомневается, что Екатерина могла назначая Александра наследником, в то же время назначить Павла генералиссимусом всех войск. Да, это нелогично. Она должна была опасаться, что, пользуясь войсками, Павел захватит власть сам. Но, если Павел = Александр, то противоречий не будет: ему даётся власть в стране и ему же власть над войсками.

К этой истории хорошо подходит другая легенда. Якобы на следующий день после вступления Павла на престол в Зимнем дворце был отслужен благодарственный молебен. К ужасу присутствовавших в гробовой тишине протодьякон Иоанн провозгласил: «Благочестивейшему самодержавнейшему великому государю нашему императору Александру Павловичу…» – и тут только заметил роковую ошибку. Павел стремительно подошел к нему: «Сомневаюсь, отец Иван, чтобы ты дожил до торжественного поминания императора Александра». В ту же ночь, вернувшись домой, полуживой от страха протодьякон умер164. Звучит не очень правдоподобно. Умер от страха. Простая оговорка, неужто за неё казнить будут? И оговорка-то странная. Уже якобы полгода правит Павел, а протодьякон этого не может запомнить. Может быть, не было никакой оговорки?

В том же году Павел решил расстрелять помещика Храповицкого… Это было во время путешествия Павла по России. Александр почти всегда сопровождает Павла в путешествиях, т. е. по одним местам едут, если мы сравниваем их биографии. Да, Павел хочет расстрелять помещика Храповицкого, но указ об этом предлагает написать Александру: «Ваше высочество, напишите указ, чтобы Храповицкого расстрелять, и напишите, чтобы народ знал, что вы дышите одним со мною духом». Может быть, подобными фразами историки-литераторы пытались объяснить, почему во время правления Павла существовали указы от имени Александра?.. У этой истории есть несколько вариантов. Историки разноречивы. В этом варианте Павел что-то слишком кровожаден. Есть история165, в которой Павел случайно подписал указ, по которому казнили рядового из полка Репина. И Павел очень переживал по этому поводу, «ужасно был взволнован». То есть он был против смертной казни. Как и во время Александра, к смертной казни не приговаривали, а приговаривали к ударам кнутом, из-за чего некоторые, как говорят, умирали. Но смертной казни официально не было до 1826 г..

Вот рассказывается о грамоте, в которой от лица Павла пожаловаловано двести душ, но которая подписана Александром. «Другая дочь Шкурина – Наталья была также фрейлиною императрицы Екатерины II и удостоилась получить от императора Павла двести душ, в 1797 году февраля 26 дня, как видно из выданной ей на то грамоты. Но грамоту писали и рисовали довольно долго, конечно не предвидя скорой кончины императора, так что когда грамота была готова и могла быть уже им подписана, державный даритель не оказался уже в живых. Но в то время не стали заботиться о переделке грамоты и новом ея переписывали, а изготовленную от имени императора Павла для Шкуриной грамоту представили к подписи царствовавшему тогда императору Александру I, который и написал внизу собственноручно „утверждаю Александр“. Рукою вице-канцлера графа Кочубея, скрепившаго грамоту, выставлено число мая 5 дня 1803 года. Таким образом получилась довольно своеобразная грамота в которой говорится, что Божиею поспешествующею милостию мы, Павел первый, Император и самодержец и т. д. (весь титул) государь еверский и великий магистр державнаго ордена святаго Иоанна Иерусалимскаго и пр. пр., пожаловали фрейлине Шкуриной двести душ и жалованную грамоту собственною рукою подписали и государственною нашею печатью укрепить повелели, – а между тем на деле, грамоту не подписали, а державный сын его внизу оной написал „утверждаю“, предоставив этим широкое поле толкованиям и догадкам, к чему собственно относится и может относиться это слово „утверждаю“»166.