Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека)

Данную проблему очень подробно рассматривал в своей книге Б. Поршнев. В частности, он писал, что, как показывают исследования, ничто серьезно не говорит в пользу охоты. Однако отбросить эту гипотезу мешают предубеждения: «трупоядение» – слишком «унизительное» определение для наших, пусть и далеких, но все же предков. Термин этот не имеет смысла, если вспомнить, что есть можно не живое животное, а только его труп. Когда мы говорим «падаль», то это не обязательно что-то плохое, не свежее и полуразложившееся. «Падальщик» – это всего лишь тот, кто употребляет в пищу не им убитую добычу. Поэтому наряду с давними остатками животных, убитых хищниками или умерших своей смертью, это еще и свежая добыча, по той или иной причине не доеденная хищниками, или украденная у них другими животными. Кража добычи вообще очень распространенное явление среди животных. У некоторых видов украденное составляет серьезную часть их рациона. Кроме того, есть немало пернатых и наземных плотоядных видов, которые специализируются на отыскании и поедании падали или практикующих это наряду с другими путями питания. Причем у многих плотоядных организм защищен от вредных химических агентов, от трупного яда противоядиями, что, кстати сказать, вполне могло быть и у гоминид. Безвредное переваривание продуктов разложения мяса – одна из адаптаций, довольно широко распространенная в природе. Вероятнее всего, наши далекие предки без всяких запретов и табу прекрасно знали, что следует есть, а что нет. Кроме того, свежая падаль вообще не несла для них никакой угрозы.

Образ «хищной обезьяны» довольно долго поддерживался научной и научно-популярной литературой. В частности, такие авторы, как Дарт, Окладников и другие живописали австралопитеков как свирепых прирожденных убийц, способных умерщвлять не только травоядных, но даже вступать в единоборство с крупными хищниками. Из этой способности выводилось основное преимущество вида, со временем завоевавшего весь мир. В частности, Окладников рисовал предка человека как охотника за другими видами обезьян, павианами и т. д., причем, по его мнению, тот охотился с помощью элементарного костяного и рогового оружия, не изготовляемого специально, а просто находимого на земле среди останков других животных. Дарт в своих книгах очень подробно описывал такие ситуации, правда, в их научной обоснованности возникали, да и возникают серьезные сомнения.

Известно, что обезьяны всеядны. Часть их рациона составляет животная пища. Например, они не прочь полакомиться насекомыми, ящерицами, другими мелкими животными, поимка которых не требует сложных охотничьих приемов. Павианы охотятся на зайцев, мартышек, детенышей газелей. То же можно сказать о шимпанзе. Впрочем, мясная пища составляет незначительную часть их рациона. Исключением являются опыты с повреждением некоторых участков на медиальной стороне и своде полушарий головного мозга шимпанзе. Это повреждение побуждает обезьяну жадно есть сырое мясо, неожиданно предпочитая его всем видам пищи. В остальных случаях нет ни малейших данных об умерщвлении крупных млекопитающих даже самыми большими и сильными антропоидами. Это вполне понятно, если взглянуть на вещи беспристрастно.

Первое. Даже самому сильному хищнику, каким является, например, лев или ягуар, охота на крупных копытных не дается легко. Вся долгая эволюция травоядных, вся их анатомия и адаптации нацелены на то, чтобы вовремя обнаружить хищника и убежать от него. Вся анатомия хищника, напротив, направлена на то, чтобы добычу настичь. Тактика здесь различна, но зачастую она сводится к тому, чтобы совершить один стремительный бросок из засады. Если он не удается, то хищник, как правило, не преследует жертву, а ищет новую. То есть даже для полностью «экипированного» хищника настичь добычу – задача не простая. Что уж говорить о наших далеких предках, которые вряд ли могли сравниться с этими прирожденными убийцами в искусстве охоты.

Второе. Ногти и зубы, скорость передвижения, неспособность к высокому прыжку – все это не благоприятствовало превращению обезьяны в хищника (или охотника). С анатомической точки зрения можно говорить о всеядности гоминид – об этом впрямую свидетельствует зубной аппарат, форма челюстей и прочие признаки.

Третье. Крупные копытные, как правило, очень сильны (если, конечно, речь не идет о новорожденных детенышах, больных или старых особях). Даже при помощи орудий вроде дубинки или каменного рубила их убить очень сложно, если не сказать – невозможно. Да и детенышей оберегает мать, а то и все стадо, к старым животным тоже подступиться не так безопасно, как кажется на первый взгляд.