Сумасшедшая обезьяна (подлинная эволюция человека)

Первым, кто отважился заявить о «трупоядении» предков человека, был русский археолог А. Кельсиев, который утверждал, что обильные кости мамонтов на стоянках говорят не о совершенно неправдоподобной охоте на этих огромных животных, а о том, что человек питался падалью, выкапывая из мерзлоты длительно сохранявшиеся туши. Некоторые исследователи, как у нас в стране, так и за рубежом, поддержали эту идею. Как не трудно заметить, речь идет уже о ледниковом периоде, то есть о наших ближайших предках на генеалогическом древе. Но данная пищевая специализация должна была вначале возникнуть и сформироваться, затем получить развитие. На это должны были уйти десятки, даже сотни тысяч лет. Думается, данная адаптация началась параллельно с выходом гоминид в саванну.

Действительно, все каменные орудия, которые человек производил на протяжении сотен тысяч лет (это касается и олдувайской, и шелльской, и ашельской культур и т. д.), как оказывается при внимательном рассмотрении, предназначены вовсе не для умерщвления, а для разделки туш павших или убитых хищниками животных. Рубила, чопперы, скребла – разных форм и размеров – не могут быть эффективными орудиями убийства, ими удобно лишь разделывать тушу: рубилами дробить, расщеплять и отделять мясо от костей и сухожилий, скреблами соскребать плоть с костей и т. д. Изготовление простейших каменных орудий не требовало большого времени, рубила и сколы изготовлялись по мере надобности там, где разделывалась туша животного. Даже то, что раньше считалось «копьями», с обожженными на костре концами, вполне может быть истолковано как рычаги для раздвигания ребер при разделке туши – не более. Дело в том, что пробить твердую, «бронированную» кожу мамонта этими кольями практически невозможно.

Начальные навыки в изготовлении каменных орудий предок людей вполне мог получить еще на стадии полуводного обитания, когда ему надо было доставать из раковин моллюсков. Здесь как раз нужны были камни с острыми краями, которые помогли бы выскребать съедобное содержимое из раковин. Ударник типа рубила (на данной стадии – просто подходящий по весу и форме камень) нужен был как для разбивания раковин, так и для сокрушения твердых панцирей ракообразных.

Берега водоемов примечательны еще тем, что на них волнами часто выносит останки погибших, либо убитых хищниками животных. Зачастую это просто кости, даже без остатков плоти на них. Для большинства животных это бесполезные предметы, в то время как для гоминид они могли стать источником костного мозга. Для этого требовалось кость разбить с помощью камня, используя приобретенные ранее навыки. Несмотря на питательность и энергетическую ценность данного продукта, его потребление не могло быть регулярным, поскольку кости появлялись в пределах досягаемости гоминид с разной частотой. Это во многом было обусловлено плотностью заселения берегов травоядными, а также количеством хищников. Со временем, естественно, количество потребляемой «падали» изменялось. С обмелением водоемов оно должно было возрастать, поскольку традиционный рацион гоминид истощался. Соответственно, они все чаще были вынуждены искать пропитание на отмелях и в пределах прибрежной полосы. В природе количество падальщиков, способных разгрызать твердые кости травоядных, крайне невелико. Например, гиена. Однако гиена выходит из логова на «промысел» в сумерках и ночью. Гоминиды же были активны преимущественно днем. Кроме того, гиены водятся далеко не везде, так что ниша была более или менее свободна. Из известных животных, которые могли бы составить реальную конкуренцию гоминидам, можно назвать, пожалуй, лишь огромную гиену Pachycrocuta. Этот хищник обитал в основном в южных регионах Африки, что, возможно, определило локализацию «колыбели» человечества в восточной части континента. Pachycrocuta была способна разгрызать любые кости и, конечно, не оставила бы гоминидам никаких шансов на добычу костного и головного мозга убитых животных, а прямая конфронтация с таким зверем окончилась бы тогда отнюдь не в пользу предка человека.

С постепенным «выходом» гоминид из воды неизбежно менялась и их морфология. Это касалось не только дальнейшей перестройки скелетно-мышечной системы в результате развития прямохождения, но и других признаков. Например, существенной особенностью человека является отсутствие волосяного покрова. Когда именно человек его потерял, до конца не прояснено исследователями.

Если принимать во внимание все, сказанное ранее о полуводном способе существования гоминид, то вопрос о потере волосяного покрова не является таким уж сложным. Потеря большей части волосяного покрова, скорее всего, произошла когда укрупнение размеров тела гоминид привело к тому, что они смогли носить на себе слой жира, способный эффективно защищать их от переохлаждения. По всей видимости, волосы оставались только на голове, поскольку были призваны защищать череп от перегрева при попадании прямых солнечных лучей. Впрочем, утрата волосяного покрова – достаточно серьезный вопрос и на нем следует остановиться подробней.