Сумасшедшая шахта

- Как хочешь! - скривил губы Шура.

- А подручные Хачика?

- Они тоже теперь хорошие. Идите, ищите Колю.

- А что с Кешей?

- Этому, кажись, полегчало от поэзии. Хачик его током лечил. Стихи ему, значит, не понравились...

- Как полегчало?

- Говорить он начал... Но как-то очень по-человечески... Обычно очень... Носки он свои сейчас в сауне стирает...

- Носки? - удивилась Ольга.

- А что тут такого? Иногда они стихов важнее... Идите, давайте. Чувствую - недоброе что-то с вашим товарищем. Сердце ломит от знания... Видно, ему помощь моя требуется...

- Не надо твоей помощи! - одновременно вскричали мы с Ольгой. - Мы сами!

Колю мы искали часа полтора. И нашли на чердаке Конторы. Он был в бреду, никого не узнавал. Температура у него была не меньше сорока двух градусов.

- Что с ним? - спросила меня Ольга, когда я закончил свое обследование.

Я посмотрел девушке в глаза, соображая, стоит ли сообщать ей свой диагноз, диагноз, в котором я уже не сомневался.

- Ты что такой сосредоточенный? Он, что умрет?

- У него энцефалит. Клещевой весенне-летний энцефалит в довольно яркой форме, - весь почернев, пробормотал я. - Лучше бы он умер... И для себя, и для нас.

5. Психический зверь. - После драки успокаивается. - Налеты по плану. - Коля

выздоравливает с осложнениями. - Последний акт только начинается?

Мы отнесли Николая в одну из пустующих комнат конторы и Шура принялся его лечить какими-то настойками. Я предложил установить дежурство у его постели, но Инесса сказав, что в этом нет необходимости, увела нас с Борисом и Ольгой в кают-компанию пить чай с только что испеченным тортом "Наполеон".

Торт, естественно, оказался необычайно вкусным. Глядя, как мы поглощаем один его кусок за другим, Инесса вздохнула:

- Ванечка его тоже любил...

И снова заплакала.

Когда она успокоилась, я спросил ее о метаморфозе с Шурой.

- А! Это часто с ним бывает! - ответила она, махнув рукой. - Болезнь у него такая - два разных человека в нем сидят. Один - добрый, участливый, пентюх почти. А другой - зверь психический... Мы от него в сарае прячемся, который вы клоповником называете. Когда он такой, пуля его не берет и он задирается, ко всем пристает...

- И часто он таким становится? - спросила Ольга, опасливо оглянувшись на дверь.

- Часто, - тяжело вздохнула Инесса. - В месяц два-три раза. Но как вы приехали - первый раз. Если не считать того раза, когда Шалый приезжал. Но тогда он всего лишь на осьмушку озверел...

- И подолгу вы в клоповнике сидите? - опять спросила Ольга.

- Да нет, он довольно быстро в себя приходит...

- А таблетки успокоительные давать не пробовали? - справился Бельмондо, доев, наконец, свой кусок торта.

- Не... Мы по-другому его успокаиваем... С пользой для общества, ответила Инесса и, отведя глаза в сторону, чуточку покраснела.

- Как это с пользой для общества? В беличье колесо упаковываете? спросил я с подозрением. С подозрением - потому, что начал догадываться, что ответит Инесса...

- Нет... Когда мы заметили, что он после хорошей драки сразу и надолго успокаивается...

- То ты, великая гуманистка, стала писать записки типа "На Шилинке зеленые столбом стоят" и подпись - "Леший" и с интервалом в неделю рассылать их крутым приморским ребятам... Да? - изложил я догадку, насилу сдерживая себя в руках.

- Да... - виновато посмотрев на Бориса, ответила Инесса. - Но зато, знаешь, скольких бандитов мы здесь успокоили... Картошка, думаешь, отчего с кулак?

- Так вы... - ужаснулся я.

- Да нет, не удобряем, это я так пошутила.

- А почему Хачик нагрянул всего лишь через три дня после визита Шалого? - сменил меня доселе молчавший Бельмондо.

- Дык Шалый приехал на два дня позже, а Хачик - на два дня раньше...

- Но ведь вы сами могли случайно пострадать, вплоть до летального исхода, от визитов этих "докторов"?

- Нет... Мы обычно успевали прятаться... Это мы с вашим кан-каном на столе бдительность потеряли...

- Писатели долбанные! Один записки писал, чтобы нас развлечь, другая чтобы Шуру... - сказал я, совсем уже успокоившись. И, с сожалением оглядев пустое блюдо из-под торта, продолжил:

- Так, значит, следующий визит ожидается примерно через девять дней?

- Примерно... - ласково ответила Инесса, простодушно радуясь воцаряющемуся за столом спокойствию.

- А кого ждем-с? Дракулу или Джека-потрошителя? Или Чубайса с Березовским?

- Нет. - Из Спасска-Дальнего ребятишки озорные приедут... Торт-то еще будете? Там у меня еще "Кутузовский" есть... Я его завсегда вместе с "Наполеоном" пеку... Как же "Кутузовский" без "Наполеона"?

***

Коля лежал пластом два дня. Два дня он не приходил в сознание. Все это время Шура находился рядом с ним. Утром третьего дня Николай очнулся и попросил есть. Весть о выздоровлении моего друга немедленно разнеслась по всей конторе и скоро все ее население собралось вокруг постели жертвы энцефалита. Когда Коле надоели наши изучающие взгляды, он отставил на тумбочку тарелку с недоеденными пельменями и сказал:

- Что вы пялитесь? Дважды два - четыре, мы живем в правовом государстве и я не идиот, не надейтесь.