Сумасшедшие двадцатые (СИ)

— Иди ко мне, принцесса,- тяжело вздыхает Элайджа, беря малышку на свои руки и только внимательно всмотревшись в лицо брата, Ребекка замечает слезинки. — Она будет жить. Все будет хорошо.

Если говорить о выкидыше, то в основном – это испытание и предупреждение для родителей. Для матери и отца будущего малыша. Для матери — это явление, которое заставляет страдать и организм, и душу. У отца страдает душа, все разбивается ведь он не испытает радости прижать к себе ребенка, радоваться каждому успеху сына или дочери, а главное наблюдать, как ребенок растет и направлять его на правильную дорогу. Надя не понимает, почему на глазах Элайджи слезы и ему, словно не хватает кислорода. Душе не хватает кислорода. Теперь душа пуста. Не чем дышать и от этой боли в груди не получится сбежать. Душа, не рожденного ребенка в Раю, там, где его окружают свет и такие же души, там нет холода и печалей и именно из этого прекрасного места он будет наблюдать и оберегать своих родителей.

— Ребекка помоги мне, принеси таз, а я спущусь вниз за нужными средствами, - говорит Фрея. — Быстро!

— Да, сестра, сейчас принесу, - дрожащим голосом отвечает Ребекка.

— Уходите все! - повторяет Фрея, буквально расталкивая мужчин, ступая на ступеньки лестницы.

Суматоха. Шептание. Хейли замерла у входной двери стараясь прислушаться к звукам, доносящимся с коридора.

" Что там происходит? Нужно бы узнать. Нет, заподозрят. Она съела все? А если нет? Если мало яда и эта ядовитая змея выживет? Нет, она должна умереть и я все сделала правильно. Я поставила точку в этой лжи. Теперь Элайджа будет свободен. Она не доживет до утра. Она умрет и все будет хорошо. Эта змея умрет до наступления рассвета, а меня никто не заподозрит, и все будет как прежде."

Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме. Вот так было и с Хейли Маршалл, ведь как объяснить все ее поступки и подлитый яд в еду, желание смерти Кетрин. Она в бешенстве из-за того, что сердце Элайджи отдано другой. Теперь у нее есть муж, который любит ее и верен только ей.

— Ты прекрасна, - произносит Джексон, смотря на жену, на которой теперь только белоснежная шелковая ночнушка. — Не хватает лишь улыбки.

— Джек, - слыша его голос Хейли осознает, что он рядом с ней, а она стоит, подслушивая у двери, и это может выдать ее.

— Все хорошо? - спрашивает он.

— Да, я просто услышала какой-то шум и подошла к двери, - быстро приговаривает она, замечая, что ее муж снял пиджак. — Ты утонешь вместе со мной.

— А мы научимся плавать, -Джексон примыкает к ее губам сквозь поцелуй, шепча то, что желал сказать еще в начале дня. — Я ведь сказал, что люблю тебя. Я не врал.

— До тебя мне никто этого не говорил, - прерывая поцелуй и опуская голову, говорит Хейли.

— Я готов ждать, сколько нужно, - кивает он, ведь Кеннер понимает, что ей нужно время, отворачиваясь от нее. — Я посплю на кресле. Доброй ночи.

— Постой, наверное, я ждала тебя всю жизнь, ждала того, кто скажет о своих чувствах, и будет любить меня, - ее губы накрывают его и Хейли Маршалл жарко от того, что руки Джексона охватывают ее талию, и он притягивает ее к себе.

Оба волновались и руки Джексона дрожали, когда касаясь шелковой ткани он медленно опускал ее вниз, любуясь прелестями своей жены . Теперь он не смущался, не опускал взгляд в пол. На скуле дрогнул мускул, видя полуобнаженную Хейли, но Джексон замечает то, что он нее по-прежнему пахнет жасмином. Это запах пленил ее. Хейли пленила его, и он прикоснулся рукой до ее обнаженной спины, медленно стал очерчивать пальцами позвоночник. Хейли, словно перестала дышать, ее сердце отказало, и она забывает обо всем, почувствовав на своей шее горячее дыхание мужа и поцелуи, зарывшись рукой в ее густые и темные волосы, Джексон вдыхает запах жасмина, вдыхает ее запах, который он заучил наизусть. Девушка с жаром ответила ему, обернулась к нему, обняв его за шею, тонкая ткань опустилась на пол.

Падая на постель, Джексон нежно целовал ее, не давая ей думать о чем-то плохом, и Хейли вправду забыла о том, что ревность толкнула ее на убийства. Сейчас она не думает, ведь ей хорошо рядом с мужем. Губы брюнета вновь коснулись ее губ, и Хейли полностью освободила его от рубашки, бросив ее в сторону.

От нее пахло жасмином. Она блаженно зажмурилась, целуя ее шею, спускаясь ниже и ниже, Джексон старался доказать, что бояться нечего. Он не причинит ей вреда.

— Ты уверена? – приподняв голову, шепчет он ей на ухо.

— Уверена, Джексон, ведь так и должно быть, и мы теперь муж и жена, стесняться не нужно, - брюнетка разрушила все страхи одной лишь фразой, притянув к себе, вжимаясь в постель.