Сумасшедшие двадцатые (СИ)

Кетрин словно обезумела, вырывается из хватки, сдерживающего ее Элайджу, то и дело пытается ударить Керолайн. Ей и без то трудно было принять смерть ребенка, а тем более ребенка от любимого человека. Но жить ведь нужно. Кетрин думала, что, узнав правду, ей станет легче, ведь столько долгих месяцев она пыталась распутать клубок лжи. Ей удалось распутать клубок лжи, но стало ли ей легче?

— Это Хейли убила нашего ребенка, Элайджа! Знаешь, я и не сомневалась, что это она, – вырывается из его хватки, смеется, то ли на ее глазах слезы, указывает пальцем на стоявшею внизу Маршалл. — Она убийца!

— Идем, Катерина, выпей воды, - убеждает ее Майклсон, изо всех сил сдерживая Пирс.

— Элайджа, скажи что-нибудь, ведь это был всего лишь плод, и я не знала, - голова опущена, Хейли говорит эти слова, когда Элайджа сдерживающий Кетрин проходит мимо нее.

— Ненавижу, - только и отвечает он.

— Клаус! Скажи ему! – пытается сказать Хейли, поднимаясь по лестнице.

— Почему ты решилась на это? Почему, ты желала Кетрин смерти? Ты понимаешь, что Элайджа никогда не простит тебя, – смотря на нее, преграждая дорогу, чтобы Хейли не ушла от разговора, зло шипит Клаус.

— Я не знала о ребенке, а ей желала гореть в Аду, только потому, что она отравила Элайджу, - признается Маршалл, задевая плечом Майклсона.

— Похоже, Элайдже нравится быть отравленным этой женщиной, не попадайся ему на глаза Хейли, ведь он тебя не простит, - он смотрит на, словно зажатую Хейли, идущую вперед, хлопающую дверью комнаты, словно у нее нет времени на него и на все остальное.

На его руках кровь, замечает Майклсон, когда помогает Керолайн усесться на ступеньку, заставляет ее посмотреть на него, вопреки ее сопротивлениям и слезам. Ожидает, пока она даст ответ, ведь теперь она убийца, и ее руки испачканы кровью, так же как и его. Руки в крови и, видя кровь на своих руках, Керолайн пугается, трясется, и только, видя кровь, она осознает весь тот ужас, что произошел, ведь она убийца. Она могла остановить убийство невинной души, но ничего не сделала. Кровь на затылке, ведь удар о стену был слишком сильным. Голова кругом и слезы, а он по-прежнему здесь, прижимает ее к себе.

— Я убийца и не знаю, как с этим жить, - она расстроена и, словно в забвении, захлебывается своими слезами.

— Ты такая же, как я Керолайн, в тебе есть тьма, каждое светлое сердце тянется к свету, каждое темное сердце желает, чтобы свет осветил его, - пожимает плечами Клаус. — Свет и тьма встретились. Свет и тьма тянутся друг к другу.

Ей нужно прийти в себя и простить за то, что убила, найти в себе силы жить и простить себя. Простить, как это делал Клаус Майклсон, каждый раз, когда проливал кровь. Клаус Майклсон играет со смертью, и его душа уже давно горит в Аду, он погружен во тьму, а Керолайн единственный луч света, которому он не позволил бы погрузиться во тьму. Но уже слишком поздно, и до конца своих дней Керолайн Форбс придется жить и принять тьму внутри себя, и Клаус будет рядом. Рядом, чтобы каждый раз напоминать, что свет сильнее тьмы. Ее свет одолел его тьму.

Ей нужно прийти в себя и простить за то, что не сберегла самое ценное, что было в ее жизни – ребенка от любимого человека. Когда убивают ребенка, на самом деле умирают два человека. Вот только матери приходится еще долго терпеть сердцебиение. Ей придется терпеть свое сердцебиение еще очень-очень долго, но теперь она знает правду. Правду, которая должна была утешить ее. Видя вошедших в комнату Элайджу и мать, Надя бежит им на встречу, желает обнять маму и совсем не понимает, почему она отталкивает ее, вовсе не обращает внимание, словно Нади не существует для Кетрин. Мать отдалилась от дочери, потеряв другого ребенка. В ту ночь умерла и Кетрин.

Ей нужно вернуться.

Майклсон улыбается малышке, кружит ее на своих руках, расспрашивает о ее времяприпровождении с Евой, изо всех сил старается скрыть подступающие слезы, ведь как бы тяжело ему не было, он продолжает сражаться и верить в то, что они с Кетрин обязательно будут счастливы. Видя это, и Пирс верит в это. Верит в счастье. Рухнула на пол, словно нет сил. Нет сил сражаться и идти дальше, но эти силы ей предает Элайджа, который медленно опускает малышку на пол. А затем медленно опускается на пол рядом с Кетрин, берет ее руку в свою, знает, что Хейли сделала с ними, знает, как было больно и как страдала его Катерина, но это нужно прекратить. Освободиться. Теперь она освободиться, ведь Элайджа рядом с ней, всегда будет рядом, поддерживать ее, и сражаться за них обоих. Кетрин думала, почему Элайджа не избавился от нее, и ответ прост: он любит ее. Любит, и эта любовь преодолеет все. Тепло. Его рука, как будто пробудила ее ото сна, в котором она находилась все это время. Пробудилась с желанием сражаться за свою любовь, как Элайджа все это время сражался за нее. Пробудилась и поняла, какой глупой она была, закрывшись от мира, погрузившись в забвение. Понимает, что могла утратить свою любовь. Понимает, что без Элайджи ее жизнь не имеет значения. Без его любви и поддержки все не имеет значение.