Сумасшедшие двадцатые (СИ)

— Ты что, Катерина? Одумайся. Никто не украдет тебя у меня. Этот кулон вернется к тебе, даю тебе свое слова. Вспомни, что я сказал тебе в день нашей свадьбы, когда мы сидели за столиком, вдали от всех. Ты в моем сердце, - повторил он и встряхнул ее, чтобы она пришла в себя.

Он теперь зависел от Катерины, знал это и боялся этого. Боялся, что ее отнимут у него.

От Катерины и ее дочери, которая стала для него родной. Как это получилось, что он стал зависим ? Зависим от любви.Две части единого целого. Две части соединённые любовью. Только в его объятьях она затихает, прижимается к нему, опускает свою голову на его грудь и тяжело дышит. Утихнет в его объятьях, и Элайджа знает это.

— Никто не обещал, что будет легко, так, что придется терпеть, - смотрит на блек бриллиантового кольца, одетого на ее палец, конечно же, она может снять кольцо, бросить его в лицо Элайджи, забрать свою дочь и уйти, но она не может, потому что любит.

Она бы непременно так и поступила, если бы любовь к Элайджи не останавливала ее. Любовь к нему останавливает ее, ведь она не сможет существовать в мире, где нет его. Без него она сойдет с ума, а он сойдет с ума вслед за ней. Они развели огонь любви, чтобы он согревал, а не обжигал. Подхватывает на руки, и это единственное, что сейчас сможет сделать Элайджа. Молчит, охватив его шею своими руками, не смотрит на него.

— Прошу тебя, Катерина, дай мне время, ведь твое не камень, не гранит, - шепчет, неся в комнату, перелаживает на постель, садится рядом. — Отдохни. Я прикажу тебе принести успокоительный чай.

— К черту, чай, Элайджа, - кричит Пирс. — Я могу уйти Элайджа, забрав с собой только свою дочь и жизнь. Я бы давно ушла, не стала помогать, но твой брат не желает слушать тебя и причиняет только боль, не только мне, но и всем вам. Я бы ушла, если бы не любила тебя. Боже, я сошла с ума из-за этой любви.

— Я сошел с ума вслед за тобой. Мы уйдем вместе, Катерина, только я подберу и обустрою достойный дом для нашей семьи, а пока есть шанс на спасение и воссоединения семьи мы останемся здесь, - обещает Элайджа, держа его за руку.

— Оставь меня одну, - просит и тот выполняет ее просьбу.

Уходит, закрыв за собой дверь. Она отдала ему свое больное сердце, а Элайджа принял ее сердце. Сейчас между ними бездонная пропасть из недопонимая и недомовок. Даже если она испишет своей кровью каждый сантиметр эти стен, доказывая, что его брата не спасти, и сейчас настало их время, чтобы думать о совместном будущем, то Элайджа вновь выберет семью.Ведь ему нет дела до этих глупостей, в особенности, когда дело касается спасения семьи.

Ее никто не остановит. Желает кричать, но прикусывает губу, которая кровит. Слишком больно и поэтому, она прокусывает губу до крови, спрыгивает с постели и запускает пустую железную шкатулку в зеркало.

Осколки.

Зеркало разбито на части, точно так же, как сейчас разбита и Кетрин Пирс.

Разбита на части. Руки дрожат, когда она тянется к портсигару, зажимает в зубах зажжённую сигарету и в ее легких дым. Дым, который должен успокоить ее. Дым, а ее сердце кровит. Сошла с ума, когда он закрыл за собой дверь. Он ведь знает, как ее сердце кровит. Руки дрожат, зажимает сигарету смотря на догорающее пламя и пепел, который падает на пол.

В одиночестве. Больно. Все разбито на части, и ее сердце догорает в огне. Догорает, так же, как догорает сигарета. Но ведь они развели этот огонь, чтобы от согревал, а не обжигал. Огонь обжигает и Кетрин Пирс ждет, пока этот огонь сожжет ее.

В любом случае мужчина должен быть с женщиной, терпеть и переживать все вместе с ней, иначе останется один. Никто не знает Никлауса лучше Керолайн, так же как и он ее. Пытается поправить испорченную прическу, зажмуривается, утыкается в его плечо, когда тот прижимает ее к себе. Ведь он не может оставить ее одну в таком состоянии. Не может и не оставит. Вдыхает запах его одеколона, а в мыслях только то, что каждую ночь она представляла себе их идеальную жизнь. Керолайн только ведь хотела быть рядом с ним и жить идеальной жизнью. Жизнью, которую она придумывала в своем воображении. Идеальная жизнь, которая разрушилась ее одним поступком. Поступком, когда взяла чужое. Взяла, поддавшись своей темной стороне. Взяла кулон, который не принадлежал ей. Взяла, желая быть красивой на свадьбе своей мечты, и даже не подумала о Кетрин или Дефне, сердце которой кровоточит после смерти мужа. Керолайн Форбс впервые поддалась тьме. Тьме, которая привлекает и притягивает, даже самые светлые сердца. Керолайн Форбс умерла, а родилась Керолайн Майклсон. Родилась та, кто ставит себя превыше других. Легче обратить сердца в камень, так и поступила Керолайн Форбс. Тьма не знает ни берега, ни дна. Клаус Майклсон точно знает это, потому он давно потонул в этом море.

— Керолайн, никто не тронет тебя и не станет осуждать тебя за твой поступок, - говорит Клаус. — Я не позволю.

— Это было не правильно, - отрицательно кивает она. — Не стоило мне подходить к вам слишком близко. Тьма поглотила меня. Уже слишком поздно и я могу только принять тьму.