Сумасшедшие двадцатые (СИ)

Кетрин Пирс всегда была сильной, но сломалась напополам полюбив. Поранилась полюбив этого мужчину. Случайная встреча измелила ее жизнь. Он спас ее, а ведь она умирала, была вся изранена. Их история должна была закончиться печально, она должна была убить его, не посмотреть вслед и больше никогда не увидеть. Но Кетрин Пирс, которая могла предать любого, не смогла предать любовь. Она влюбилась в этого мужчину. Отчаянно. Она скорее убила бы себя, чем принесла в жертву его. Она отдала ему самое ценное – свою свободу. Отдала свое сердце и благодаря этой любви нашла осознала, что семья тоже предает силы. Теперь она сражается за их семью и любовь. Теперь они семья. Она его жена и именно такого мужчину она ждала на протяжении долгих лет. Ждала и теперь он ее муж, она узнает его по шагам и только рядом с ним она снимает маску Кетрин Пирс и становится любящей Катериной. Катерина, которая дарит ему тепло и огонь ее любви согревает его холодное сердце. За ним она готова бежать, ради него готова умереть. Кетрин тоже в руках и семья, и как бы власть. Особая власть. У нее есть над его сердцем.

Случайно задевает стоящую рядом с дверью Керолайн. Смотрит в глаза, а Форбс протягивает ей камею. Может она была и не права, но протягивая камею Кетрин, которая сжимает в своих холодных руках украшение.

— Мы теперь должны бежать? Сильнейшие пали? Я не желаю, чтобы все страдали, – касается своего лица.

— Мы выстоим, а у тебя похоже испорченный медовый месяц, поверь, у меня его вообще не было, твой муж все испортил, - вздыхает брюнетка.

— Я всем сердцем верю в то, что милосердие поможет нам, я верю, то, что в Никлаусе есть, что-то хорошее, - пытается улыбнуться. — Чтобы не произошло я буду рядом с мужем.

— Дьявол Никлаус Майклсон и Ангел Керолайн Форбс. И вправду говорят, что у каждого Дьявола должен быть свой Ангел. Сила и ум помогут, - кивает она.

— Но вы еще слабы, - хватает за руку.

— Но об этом никто не должен знать, - смотрит в глаза и из уст Пирс это звучит, как угроза.

— Я пойду и принесу детям завтрак, - сглотнув подступивший ком отвечает Форбс.

— Я сейчас иду к ним и побуду рядом, пока наши мужчины решают, как быть дальше, потому что мы уже все решили, - проговаривает она направляясь к лестнице.

— Мы? – хмурится Форбс. — Мы, то есть женщины? Но, как такое возможно? Возможно, чтобы женщины решили все в тайне от мужчин.

— Прости, блондиночка, но все именно так, и клуб плохих девочек, к сожалению закрыт для тебя, - приподнимает плечи.

Убежать не получится, ведь на лестнице она сталкивается с Фреей и Евой, которая помогает спуститься Люсьену. Сейчас весь дом погружен во тьму и молчание. Лишние слова не к чему и брюнетка просто говорит Фреи, что все худшее позади и даже если придется уезжать, то так нужно, на что Майклсон только вздыхает. Куда важнее, что они с Люсьеном живы и все они разделят на двоих, ведь он рядом и обнимает ее от чего Фрея замирает и точно знает, что тот ее никому не отдаст.

Убежать не возможно, ведь зайдя в комнату она видит Хейли, которая обнимает дочь, крепко обнимает дочь. Она удивительная, здоровая, счастливая. Хоуп Майклсон была счастливой и унаследовала не только голубые печальные глаза отца, кудри как у тети Ребекку, силу и стойкость матери. Маленькая девочка унаследовала и врагов Майклсонов.

— Обещаю, что очень скора вернусь и мы будем вместе. Сейчас мне нужно уйти, а ты слушайся Маизу, хорошо? – спрашивает она.

— Хорошо мамочка, - обещает малышка обнимая мать.

Надя сжимает в руках любимую куклу, а Маиза старается не отходить от малышки, которая грустит. На лице улыбка, когда она видит свою дочь. Видит живой мать и вырывается из объятий Маизы, спешит обнять мать. Кетрин крепко держит дочь на своих руках. Держит несмотря на то, что еще больна и слаба. У нее мысли только о том, что ее дочь рядом и она может чувствовать ее тепло и дыхание.

— Мамочка, что с тобой? Ты заболела? Папа плакал. Я так боялась, - всхлипывает Надя

— Все хорошо, моя маленькая принцесса и теперь все будет хорошо, мамочка это обещает тебе, - закрывает глаза, целует дочь в лобик.

— Верно, у тебя все будет хорошо, но не у той, кто лишился матери, потому что жизнь шлюхи оказалась важнее, да ты Дьявол, - повышает тон, не кричит, чтобы не напугать девочек. — Ты сделала Элайджу своим рабом! Он выбрал тебя! Моя мать умерла по твоей вине, а ты вновь выжила. Выжила! У тебя девять жизней, словно у кошки!

— Я и есть кошка, черная, вьющаяся у ног и всегда выживающая кошка, - ухмыляется она.