Сумасшедшие двадцатые (СИ)

Сердце разорвано на части и все что он испытывает – боль и вину перед своей семье.

Потерял счастье, и винить в этом он должен только себя.

Ветер.

Тристан Де Мартель потерял свое счастье и теперь не знает, как даль жить и дышать.

Без кислорода.

Ветер унес его счастье.

Чикаго. Раннее утро.

Элайджа Майклсон несмотря статус старшего брата привык выполнять приказы Никлауса, держаться подле брата, сражаться с ним бок о бок. Сражаться, словно на войне, сражаться за семью и чтобы не происходило один Майклсон всегда защитит другого.

Сейчас он выполнил четкий приказ брата : проследить, чтобы Керолайн и Ирма покинули Чикаго. Никлаус не склонен поддержать или проливать слезы, именно поэтому тот доверил завершить это дело Элайдже и Себастьяну. Никлаус Майклсон просто боялся, что все пойдет не так и тот снова проявит слабость, эмоции, которые не позволено испытывать на войне. Он и не испытает эмоций. Поезд отправляется с пирона ровно в назначенное время. Уносит вместе с собой не только радостных отъездом людей. Уносит с собой слезы Керолайн, которая все это время проливала слезы, желала сбежать, пойти на любое безумства, только, чтобы быть рядом с мужем. Охранникам удалось сдержать обезумевшую от горя Керолайн, а Элайджа уговорил ее сесть в вагон, зашторил шторку, сделанную из тяжелой бархатной ткани. Зашторил, чтобы она не оглянулась назад. Уговорил и убедил ее в том, что она вернется и будет счастлива с Клаусом и сейчас его брат сдержал свое слова, ведь Керолайн не осталась одна. Керолайн познакомилась с Ирмой Де Мартель – женщиной, которая сейчас испытывает нечто подобное и вынуждена покинуть дом, мужа, семью. Элайджа убедил Ирму, что ее ребенок не останется без отца, и она верит ему. Верит в то, что однажды она вновь будет рядом с Тристаном. Верит в то, что они вместе будут воспитывать их ребенка. Верит и это главное.

Элайджа сумел подобрать нужные слова и убедить. Дар убеждение у него в крови. Уходит, перед самым отправлением поезда. Уходит, но не спешит покидать пирон, смотрит как поезд уносит вместе с собой двух женщин, которые верят, в то, что они смогут вернуться.

Уходит ведь Элайджа выполнил приказ и смог убедить в том, что они могут вернуться, а это от него и требовалось.

Кетрин обессилено прислоняется к стене и допивает кофе, тяжело дыша не слушает Зулейку, ведь все ее мысли только о ней. Расплывчато видит, как Элайджа подходит к ней. Его слова тонут в шуме ее разума. Сейчас она думает о том, как спасти его. Расплывчато и она понимает, что он реален, рядом с ней, только после его касание. Элайджа касается ее запястье, садится рядом с женой, сжимает ее руку в своей и знает, что она будет с ним до конца. Только его прикосновение вернуло ее из мира размышлений.

— Теперь тебе не горько? — наконец обращается к Кетрин Моххамед, ставший подле жены.

— Кофе – прекрасный напиток и его горечь стоит того, чтобы испытать этот терпко-сладостный вкус, - даже пытается улыбнуться.

— Теперь ты знаешь, какова на вкус любовь, - улыбается в ответ.

— Горькая, - отвечает, крепко сжимая руку мужа.

— Ана бэкэбэк энта*, - шепчет на ухо Зулейти и та, сперва, чувствует неловко, но заглянув в глаза мужу понимает, что бояться не чего, кладет голову на его плечо.

— Пора спать, - вздыхает мужчина. — Сегодня был тяжелый день.

— А завтра настанет Ад, - позволяет себе выразиться Кетрин.

— Не беспокойтесь, идите отдыхать, - кивает Элайджа. — Мы все равно не уснем.

— Спокойной ночи, - желает Зулейка, покидая кухню.

Все равно не уснут, и горький напиток под названием кофе поддержит их силы, которых и так нет. Обессиленные, уставшие, но впереди сражение и в этой войне они будут сражаться вместе. Сражаться, как семья. Они не хотят терять друг друга, но и не знаю, что могут сказать на прощание. Неужели они прощают? Кетрин Пирс, которая может предугадать шаг любого, не смога прочесть его. Не смогла предугадать поцелуя, который он дарит ее. Целует до головокружение и теперь его поцелуй наполнен горечью, горечью кофе, капельки которого он срывает с ее губ. Любовь и горечь неразделимы.

Майклсон всматривается в ее лицо, касается ее нежной кожи, от чего Кетрин прикрывает глаза, искренне улыбается. Она была все так же прекрасна, как и в их первую встречу. Тогда ее лицо было в крови, порезах, синяках, а сейчас она научилась прятать свои раны внутри себя. Даже не может сделать вдох, ведь ей не хватает воздуха. Казалось, даже если завтра все разрушится, прольется кровь, то их любовь не умрет. Они все равно будут вместе ведь их любовь все так же сильна и всепоглощающа. Но если завтра всему настанет конец, то Кетрин не будет знать, как жить и отправится за ним в Ад. До конца.

— Добро пожаловать в Ад, Элайджа, - она обернулась, широко распахнула глаза.

— Ад настанет только завтра, моя Катерина, - не может найти в себе силы, чтобы выдавить из себя хоть слово или сдвинуться с места, не выпускает ее из своих объятий.

— Позволь мне завтра быть рядом,– глаза наполнились слезами. — Теперь я знаю, что наша любовь сильнее всего. Не уходи без меня.