Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

— По моим источникам, ты и твои парни собираетесь на праздник, так? — На секунду лицо парня одарило некой злостью в перемешке с удивлением, но, быстро взяв в себя в руки, Икуто сел на деревянный стул. Его лицо не выражало никаких эмоций, а губы выдaли:

— Какая сука?

Конечно, риторичный вопрос, на который я никогда не получаю ответ, но все равно его задаю.

Я вздохнула и кинула взгляд на часы, стоящие на тумбочке и служившие мне будильником — полседьмого. И тут я чертыхнулась. Школа, совсем забыла о ней! А уроков же много!

Я начала метаться по комнате в поисках дневника и учебников…

«Какая теперь разница? Все равно бестолку. Я только пешка, чтобы охмурить Солотошена, — промелькнуло у меня в голове, но я тут же замотала ей, отгоняя ненужные мысли. — Мне надо побыть одной, нет, с кем-то, и я знаю… с кем».

Я резко встала и, подойдя к столу, взяла свою школьную сумку. Вытряхнув из нее содержимое, начала запихивать другие книги, благополучно взятые со школьной тумбочки, и дневник, валявшийся на полу вместе со школьными, ненужными на завтрашний день учебниками.

— Пожалуй, ты прав, но…

— Просто скажи: какая сука у меня рылась? — нервы ни к черту, и парня это все начало бесить и раздражать. А еще жутко злить, что какой-то пидор вел за ними слежку. Но ведь он никого не замечал и не видел… Значит, это кто-то из своих, в чем парень сомневался… Значит, кто-то из пионерчиков.

— По-моему, я все сказал. — Брови парня нахмурились, а руки сжались в кулаки. Было ясно: либо он не воспринимает парня всерьез, либо ссыкует за своих крыс, либо просто не доверяет.

— По-моему, ты ничего не сказал.

Закончив со всем этим, я выскочила на балкон, попутно перекинув сумку через плечо.

Времени размышлять на то, как выбраться отсюда, не пришлось. Я, собрав всю свою смелость в кулак, залезла на перила.

Сердце начало биться с новой силой, руки затряслись, в глазах застыл страх, а в голове так и крутилась мысль: «Я смогу!»

Я закрыла глаза, чтоб не видеть сего ужаса моего провала и оттолкнулась с немым криком на губах.

Вся жизнь пролетела у меня в глазах: вот злой отец с размазанной розовой помадой на губах и коряво накрашенными ярко-красным лаком ногтями как на ногах, так и на руках. Хех, моя работа… он тогда мой торт съел, за что поплатился. Вот мой первый поцелуй в комнате у Икуто. Вот и второй… третий. Вот счастливая мать на руках у отца…

Нет, я не должна умереть! Пусть сейчас и плохое время. Пусть все плохо. Пусть вокруг меня ложь, но я дочь самого влиятельного человека в Японии, и я не могу вот так вот взять и сдаться! Меня не этому учил отец! И я докажу всем, что достойна всего того, что завещал мне он!

Тут глухой удар, и я робко открываю глаза. Вроде не упала и хорошо приземлилась.

Хотя «приземлилась» сильно сказано. Повисла на этой самой ветке…

Что-то я расфилософствовалась в самом деле, одна ерунда в голову так и лезет.

Я облегченно вздохнула и так же выдохнула. Ладно… и похуже бывало… Слава богу, что допрыгнула и вообще прыгнула, поэтому сейчас главное не упасть…

— Такими темпами мы с тобой не сработаемся.

Парень откинулся на деревянную спинку стула.

— Я смотрю, Вы уже все без меня решили.

— Ну, как сказать… — Он насупился и, поправив съехавшие на кончик носа темные очки, продолжил: — От такого предложения ты просто не сможешь отказаться.

— Ты так уверен в этом?

— Абсолютно.

Я подтянулась на ветке и ловким движением закинула на нее ногу, и с помощью ноги вновь подтянулась. И вот, вуаля! Получилось!

На радостях я быстро и без страха подползла к стволу дерева, и, медленно перевернувшись, трясущими ногами встала на выпирающие бугры дерева, искренне моля Бога, чтобы не оступиться и не упасть.

Да… Конечно, перспектива упасть меня вообще не устраивала, да и к тому же прежние «боевые раны» все еще давали о себе знать.

И вот, наконец, ноги твердо стояли на земле, и я, чуть ли не прыгая от счастья, метнулась по еще светлым улицам, стараясь как можно дальше убежать от своего дома…

— Где гарантии того, что я могу тебе доверять?

— У тебя нет выбора. Аму будет жить у меня, — Икуто ни капли не усомнился в своих словах, а на лице не дрогнул ни один мускул.

— Хорошо, только при одном условии.

— Каком?

— Ты станешь ей старшим братом.

— Могу я надеяться на что-то большее? — Парень слегка приподнял бровь.

— Она сама решит…

Тяжелая сумка с силой давила на плечо, но я не собиралась отступать, потому что мне нужен был совет… молчаливый совет дорогого для меня человека. Это странно, я знаю, но именно этого я и хотела на данный момент.

Быстрым шагом я шла к заветной цели — ловко лавируя меж людьми — к остановке, которая уже виднелась сквозь малую толпу людей.

— Я так понимаю, разговор окончен? — Парень приподнял бровь. Ему невтерпеж окончить разговор и увидеть Хинамори.

— Да. Hадеюсь, моя дочь будет в хороших руках.

Икуто встал с места, оперся руками о деревянный стол и спросил:

— Зачем тебе все это? Ведь отец, который любит свою дочь, никогда не рискнет ее жизнью и не отправит в лапы жестокому человеку.