Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

— Не знаю. — Мужчина пожал плечами и уселся за стол, пытаясь вспомнить все те места, которые любила его дочка, но, увы, Аму совершенно не похожа на Лину, и поэтому надежда на то, что Хинамори в парке или же в кафе, была чрезвычайно мала. Но проверить все-таки стоит, а еще стоит позвонить Лине, ведь вполне возможно, что Аму пошла к ней. А лучше всего позвонить самой Хинамори…

Я оглянулась. Вокруг было туманно и темно, и из-за этого простo невозможно было определить, где я нахожусь и что я здесь делаю. Это пугало.

Но, сглотнув подступивший ком в горле, пошагала вперед, пытаясь хоть как-то найти выход и покинуть это зловещее место, которое мне до жути не нравилось, ведь мое шестое чувство отчетливо твердило, что надо быстрей убраться с этого места, которое пахло неприятной сыростью и чем-то не живым.

Но с каждым новым шагом ничего не менялось, будто я иду на месте, но при этом все же передвигаюсь. Паника окутала с головой, а сама я начала накручивать себе, что никогда не смогу больше выбраться отсюда. Ведь я точно понимала, что нахожусь там, где не ступала ни одна нога живого существа.

А может, я… мертва?

Я тряхнула головой, сейчас не время думать об этом, главное, выбраться отсюда.

Но что-то давило на меня, не давая трезво мыслить, начать паниковать и кричать, поэтому, не выдержав, я сорвалась с места и побежала что есть мочи в устрашающую неизвестность, но, как назло, картинка не менялась и оставалась все та же: туманно и темно.

Я уже начала паниковать и поддаваться давлению, как вдруг на глаза попался кончик дерева, который раньше я не замечала, и, позабыв обо всем, быстро ринулась к нему.

На радостях, я не замечала, как сзади меня подступала темнота, которую я так сильно боялась…

Дерево начало отчетливо виднеться, и я, пробежав еще несколько метров, остановилась, заметив, что дерево было не такое, как обычное — голое и странное, нет, устрашающее. Как в фильмах ужасов.

В разочаровании я хотела развернуться обратно и побежать на прежнее место, как краем глаза заметила, что что-то за этим деревом есть. И немедля поспешила туда, превозмогая страх и боль в босых ногах.

Добежав до нужной цели, я остановилась, отмечая про себя, что это «что-то» является памятником, который показался мне смутно знакомым. К сожалению, инициалы я не увидела, поэтому, подойдя ближе к нему, присела на корточки и протерла застывшую грязь дрожащей рукой.

С ужасом прочитав «Тсукиеми Икуто», я упала назад с застывшими слезами на глазах. Этого не может быть.

Вдруг песок на могиле начал проваливаться вниз, словно его всасывало в землю, создавая что-то вроде воронки.

Страх пронзил все тело, и я с немым криком и ужасом в медовых глазах наблюдала за этой картиной, не в силах пошевелиться и попытаться убежать. Слезы потекли из глаз, как только что-то начало вылазить из могилы и противным голосом шипеть: «Беги…»

И тут меня словно окатило ледяной водой, и я, вскочив на ноги, развернулась и… застыла в ужасе: передо мной была бездонная тьма, которая тянула руки ко мне, словно хотела обнять.

Я закричала, захотела убежать, как меня кто-то схватил за руку и начал тащить вниз, будто пряча от этой тьмы, что тянулась ко мне, поглощая все вокруг.

Каким-то образом повернувшись, я застыла в шоке и сковавшем меня страхе: к себе в могилу меня тащил темный Икуто с синим лицом, не выражающим никаких эмоций.

Мое плечо грубо трясли, не обращая внимания на то, что я живой человек, и на то, что возможно у меня будет синяк. Открыв глаза, я недовольно уставилась на кондуктора.

— Девушка, конечная остановка. Освободите транспорт.

Я вскинула брови, но кивнула, вставая с сиденья, попутно складывая наушники и телефон в сумку.

И что только за сон? К чему это? Может, примета какая?

Я тряхнула головой. Бред, это, наверное, из-за того, что я много думаю о Икуто и отце, вот оно все и перемешалось в голове.

Выйдя из автобуса, я стала на неровный асфальт и только сейчас заметила, что я… босая.

Сука! Блять! Вот почему люди на меня так странно смотрели! И как я раньше не заметила?

«А если б и заметила, то все равно бы не вернулась», — промелькнуло у меня в голове, на что я грустно улыбнулась, медленно пошагав на кладбище, которое ни капли не устрашало своим видом. Оно появилось совсем недавно, поэтому было ухоженным и спокойным на вид.

Знаете… может, я на голову больная, но ночное кладбище, даже после того сна, меня не пугало, и я только с удовольствием шагала к могилке папы.

— Мы засекли ее, поехали, — положив телефон в карман, произнес Дол, хмурo глядя на иссиня-волосого.

— Где она?

— На кладбище.

А вот и он… я присела у черно-белого памятника, на котором был изображен красивый мужчина лет сорока, с темными волосами и веселыми глазами, что всегда были замечены.

— Ну, привет, пап. — Я улыбнулась, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. — С тех пор, как ты ушел, все пошло наперекосяк. И теперь я не та оторва, что была раньше, а медалистка и отличница.

Я замолчала, вытирая щеки от покатившихся с глаз соленых слез. Было больно и грустно, но я продолжала говорить, веря, что отец меня слышит: