Сумасшедший декабрь

— Ясно! — шипит она и разворачивается, чтобы уйти.

Да бл*дь!

— Стой, — хватаю ее за руку, разворачивая к себе. — Мы были в одном заведении, — поясняю.

— Да, я знаю, у него встреча. Они там одни? — а в глазах интерес. Задело тебя, да?! Дергает рукой, пытаясь вырваться. Отпускаю.

— Нет, еще двое мужчин с женщинами.

Кивает, но закусывает губы.

— Он на встрече. Не вижу ничего плохого, — словно пытается оправдать мужа в моих глазах. И меня цепляет. Стискиваю зубы. Ну что мне, вывалить на нее все это дерьмо? Нет. Да я и сам не в курсе, что там мутит ее муж. Но, как мужчина, могу сказать, что женщину он окучивал, даже если это деловой разговор.

— Не спорю, — поднимаю руки, сдаваясь.

— Ты зачем приехал?

— Честно? — в глаза ей заглядываю и тону в них. Кивает. — Покоя ты мне не даешь, королева.

— Ты пьян? — догадываться она, распахивая глаза.

— Есть немного.

— И за руль сел, — рассерженная, словно мама.

— Ой, не отчитывайте меня, Кристина Витальевна, — усмехаюсь. Ветер кидает ей в лицо прядь волос. Тяну руку, убирая, намеренно проходясь пальцами по ее лицу. Отшатывается от меня, и я сжимаю ладонь. — Холодно, пошли в машину. Просто поговорим, — спокойно предлагаю я. Не хочу ее отпускать. Мне мало.

— Вызови такси и поезжай домой, Максим, — устало предлагает она, словно я ее достал.

— Нет, — качаю головой. Не хочу. — Я игристое купил, Асти, и клубнику в шоколаде, для тебя. Пошли, — вновь открываю дверь машины, предлагая сесть. Тоже спокоен, хотя сердце колотится. — Подари мне хоть немного себя.

— Нет, Максим. Ни к чему это все. Уезжай. Не делай так больше.

— Не могу. Веришь?

Молчит, осматривая меня. Глубоко втягивает воздух.

— Все, Максим. Не садись за руль. Вызови такси, — разворачивается и уходит. Хочу ее остановить. Но не могу. Чувствую неприязнь с ее стороны. Меня ломает, но я стою на месте, смотря ей вслед. Скрывается за дверью.

Я, по-моему, уже трезвый. Холодно. Снег опять валит. А я и не заметил. Провожу рукой по волосам, сгоняя снежинки. Вынимаю сигареты, прикуриваю, затягиваюсь. Может, она и права. Куда я лезу? Возрастом не вышел? Внешностью? Наглостью?

Хотя это все…

Не в этом дело.

Королева у нас консервативна, она ценит свой брак. А я, получается, хочу разрушить ее эти границы. Меня трясёт, как пацана, которого отвергла девочка. Курю, еле удерживая сигарету в пальцах. Выкидываю окурок, сажусь в машину и херачу кулаком по рулю.

Получил по наглой морде?

Слишком самоуверен.

Открываю бардачок, роюсь и нахожу пакетик с остатками травки. Мне нужны обезболивающие, чтобы встряхнуться, мозг затуманить и уже не думать о королеве.

Забиваю косячок, поднимаю голову, смотрю в лобовое и вижу, как Кристина возвращается. Не верю своим глазам, зажмуриваюсь. Открываю глаза и понимаю, что не брежу. Она. Подходит к машине. Снимаю блок с дверей, открывает, садится. Какая-то потерянная, смотрит в лобовое на кружащий снег под фонарём.

— Где там твое Асти? — устало спрашивает она. Разворачиваюсь, достаю бутылку. Коробку с клубникой ставлю Кристине на колени. Молча открываю игристое вино. Лёгкий хлопок, откидываю пробку на панель.

— Извини, бокалов нет.

— Не страшно, — забирает у меня бутылку и делает несколько глотков из горлышка. Закашливается от газов, напиток немного разливается, стекая по ее подбородку.

Вот как мне прикажете сдержаться и не слизать с нее это игристое? Глубокий вдох. Смотрю, как она стирает вино и прикладывается еще.

— Закусывайте, Кристина Витальевна, — беру клубнику, подношу к ее губам, не ведётся, забирает, съедая ягоду. — Почему ты вернулась?

— Давай не будем, — отмахивается она и отдает мне бутылку. Забираю. Я не любитель игристых, но пью, делая маленький глоток только для того, чтобы таким образом коснуться ее губ. Между нами напряжение, оно потрескивает. Все потому, что я очень много хочу, но ничего пока не могу позволить. А Кристина в каком-то отчаянье. Переварила поведение мужа, и он уже не такой идеальный?

— Хочешь анекдот? — предлагаю я, чтобы разрядить обстановку. Кивает, забирая у меня бутылку. — Что объединяет собаку с близоруким гинекологом?

Молчит, задумываясь.

— Ну и что?

— И у него, и у нее мокрые носы.

Соображает, а потом распахивает глаза и смеётся, представляя картину.

— Пошляк, — слегка толкает меня в плечо. Усмехаюсь в ответ.

— Сколько лет твоей дочери?

— Пять.

— На тебя очень похожа.

Кивает, продолжая пить вино, словно специально напивается. Забираю у нее бутылку, отпиваю немного и держу у себя.

— За что тебя приговорили к принудительным работам? — спрашивает она, откусывая клубнику, на её губах остается шоколад. Закрываю глаза, потому что это невыносимо. Я не привык настолько сдерживать себя.

— Да так, если в двух словах: разбил морду майору полиции.

— Было за что? — распахивает свои красивые глаза.

— Было… — не договариваю. Там еще много чего. Но королеве знать необязательно.

— А почему именно в нашу кондитерскую? Не верю, что суд направил, — настроение у нее немного поднимается.

— А почему нет? — подбираю на панели музыку, негромко включаю. Чувствую себя пацаном. Когда некуда привести девочку, и ты сидишь с ней в машине.