Сумасшедший гоблин (СИ)

— Да, я часто забываю, что я всего лишь уродливый гоблин.

— Нормальный ты гоблин! — возразил Радонир. — Даже симпатичный для своей расы, насколько я в этом разбираюсь. Ну что ж, тогда все ясно, а то я еще думал, как это тебя угораздило. Гоблины ведь никого не признают, кроме своих, у вас нет полукровок. Значит, будем любить ее вместе! Ты не против? — он снова озорно улыбался.

— Для тебя это всего лишь игра! — вспыхнул Евгений и осекся, увидев, как сразу посерьезнел друг.

— Да, игра, — грустно усмехнулся тот. — Жень, не думаешь же ты, что я в самом деле на что-то рассчитываю. Я, хоть и благородных кровей, моя семья довольно богата и знатна, но все равно — кто я и кто она! Она же принцесса, настоящая, понимаешь? Это не только титул, а воспитание, образование, достоинство… Так что да, я всего лишь играю. Эрмина — дама моего сердца, ей я посвящу жизнь. Но ничего серьезного между нами никогда не будет. И тебе советую относиться к своей любви так же. Потому что тебе тоже ничего с ней не светит.

— Потому что я гоблин? — горько спросил Евгений.

— Потому что она — иллюминар, — веско проговорил Радонир. — Любить, возвести в ранг святой, поклоняться. Но в итоге жениться на другой, всю жизнь вспоминая Эрмину. Не привязывайся к иллюминарам, Жень. Никогда.

— У тебя кто-то из родственников…

— Мама была иллюминаром. До моих шести лет. Я хорошо помню ее.

— Прости.

— Ничего. Она не знала, кто она, поэтому появился я. А я вот знаю. И ни за что не завел бы семью. Так что у тебя с принцессой больше шансов, — он снова хитро улыбался.

— Да ну тебя, — буркнул Евгений. — Пошли спать, завтра нас ждет столица.

Для настоящего Брюма эти несколько дней в лесу тоже стали не самыми лучшими в жизни. В первую же ночь он попробовал потихоньку подлечить себе раны. Но магический резерв истощился еще во время аварии. А травмы были серьезными. Он еле смог запустить слабую регенерацию, но в лесу это было практически бесполезно: стоило подвернуть ногу в каком-нибудь овраге, и лечение приходилось начинать заново. Да и еды тут не было, что не добавляло сил. Стало понятно, что для выздоровления нужны нормальные условия на несколько дней — дом, покой и хорошее питание.

Однажды утром он подскочил от необъяснимой тревоги. Какой-то шорох в кустах насторожил его. Он живо поднял с земли большую палку, не обращая внимания на боль во всем теле. Но защищаться оказалось не от кого.

— Собака, — выдохнул Брюм, увидев рыжую не очень крупную дворнягу. — Это всего лишь собака. Значит, жилье близко. Эй, собака, где твой дом?

Но та отскочила назад и убежала. Брюм потушил костер и заковылял при помощи палки в ту сторону, куда скрылся зверь. Идти пришлось недолго, уже через полчаса он вышел к небольшой деревне. Людей на улице не было видно, что только радовало — слишком неприятное зрелище сейчас представлял собой путник: весь окровавленный, в ободранной одежде, уставший, еле передвигающий ноги.

Он постучался в ближайший дом. Калитку открыла молодая женщина в домашнем халате и сразу отшатнулась в ужасе:

— Ох ты ж, божечки-кошечки! Вы кто?

— Меня зовут Евгений, — как можно спокойнее и приветливее сказал Брюм. — Я попал в аварию и мне нужна помощь. Можно мне воды? И помыться как-то?

— Хм, не знаю даже, — женщина нервно оглянулась назад. — Может, вам лучше в больницу? Надо мужа спросить…

— Не надо в больницу, мои раны не серьезные. Мне действительно нужно только привести себя в порядок и отлежаться несколько дней. Ну и, если у вас найдется чистая одежда, буду очень благодарен. А то ходить в таком виде, сами понимаете, не очень прилично.

— Проходите… — растерянно произнесла женщина. Брюм зашел во двор.

— Зинка! Кто там? — раздался мощный бас из-за дома, и через мгновение Брюм увидел огромного бородатого деревенского мужика с лопатой. Несмотря на раннее утро, от него уже несло перегаром. — Это что за чмырь? — он нахмурился и подошел ближе.

— Его зовут Евгений, он в аварию попал, просится помыться и попить, — торопливо заговорила женщина.

— А ты и рада пустить в дом нового хахаля? — мужик грубо оттолкнул женщину и пошел с лопатой на Брюма. — Ну-ка иди отсюда! А то… — он внезапно поперхнулся и застыл, неуклюже держа лопату в воздухе. На него смотрело дуло пистолета.

— Я просто попросил воды, — жестко сказал Брюм, слегка качнув оружием. Бедный гоблин никогда не провоцировал конфликты и всю жизнь избегал драк и скандалов, даже когда стал великим королевским магом. Но сейчас он был слишком уставшим, голодным и злым, раны и ушибы нестерпимо болели, и это существенно меняло его характер и восприятие действительности в худшую сторону. — И еще мне надо помыться. И чистую одежду. Еду и покой на несколько дней. Можете не переживать — я заплачу вам за неудобства. Но уйти отсюда сейчас я не могу, вам придется меня потерпеть. Все ясно?

— Да. Конечно. Проходите, — гораздо вежливее, хоть и сквозь зубы, ответил хозяин дома. — Зинка! Проводи в дом! И вещи приготовь!