Сумасшедший гоблин (СИ)

— Что там у тебя? Поди сюда! — он требовательно протянул руку мальчику. Тот покорно подошел.

— На гвоздь наступил, — он показал Прохору грязную босую ступню.

— Ерунда, царапина, — отмахнулся тот.

— Может, в больницу? — робко предложила Зина. — Ему же больно…

— Я сказал, ерунда! Подумаешь, больно! Ты же мужик? Или не мужик? Терпи, само пройдет. И не ной, а то получишь! — он открыл очередную банку с пивом, отвернувшись к телевизору.

Зинаида отвела сына в ванную и промыла рану, обработала йодом, отчего мальчик разрыдался чуть ли не в голос. Но он зажал себе рот руками, чтобы всхлипы не были слышны. Еле дохромал до своей кровати и забрался под одеяло.

Он не спал полночи — ногу дергало и крутило, мальчик тихо плакал, стараясь не разбудить взрослых. Но никому не было до него дела. Измученная тяжелой работой мать крепко спала, отца будить было страшно. Сестренка принесла ему попить воды и погладила по голове. Только это не помогало.

Брюм знал об этом — его комната находилась неподалеку. Но сначала решил не вмешиваться — люди этого мира сами разберутся, как лечить детей. Потом до него дошло, что хозяева дома несколько неправильно оценивают ситуацию. Действовать как-то напрямую, заставив их отвести мальчика к врачу, он мог. Но не хотел лишний раз провоцировать конфликт — ему предстояло тут жить еще несколько дней.

Поэтому посреди ночи Брюм тихо встал с кровати и зашел в детскую. Брат и сестра замерли, притворившись, что спят.

— Покажи свою рану, — тихо прошептал мальчику маг. Тот послушно вытащил ногу из-под одеяла. Брюм сел на кровать и взял маленькую стопу в руку. Сердце защемило — такой хрупкой и нежной показалась ему эта ножка. Он поклялся себе, что никогда не будет обращаться так грубо со своими детьми! Впрочем, какие у него могут быть дети в этом мире? Он ведь в душе гоблин, а эта раса не признает смешанные браки.

Брюм видел, что рана глубокая, стопа покраснела, пошло заражение. Но для мага это было поправимо. И даже не жаль, что придется тратить драгоценную магию на этого несчастного мальчика. Ничего хорошего в его жизни и так не было, пусть хоть не болеет. Брюм гладил маленькую ножку, шепча заклинания, а дети смотрели на это во все глаза. И особенно на еле заметное голубое свечение, окутывающее больную стопу ребенка.

— Болит? — спросил через пару минут Брюм.

— Нет, — с восторгом прошептал Ваня. — Дядя Женя, а вы — волшебник?

— Да, — улыбнулся он. — Только говорить об этом никому нельзя.

— Почему?

— Потому что это тайна. Вы сохраните ее?

— Да! — дружно выдохнули дети. — А что вы еще можете?

— А что вы хотите?

— Мороженое!

— Будет вам завтра мороженое, — сказал он им, накрывая детей одеялом. — А теперь спать.

Детям в эту ночь снились лучшие сны, какие они только видели в своей жизни.

А Брюм на следующий день дождался, когда Прохор уйдет на работу, и подошел к Зинаиде, копавшейся на огороде.

— Держите, — он протянул ей несколько купюр. — Это не за постой. Это для детей.

— Ой, спасибо, — расцвела женщина, бросая на Брюма призывные взгляды, от которых тот только поморщился. Гоблин признавал только свою расу — симпатичных хрупких гоблинш с развесистыми ушками. Человеческие женщины, даже самые красивые, вызвали в нем неприязнь.

— Это не вам, — отрезал он. — Это детям. Я обещал им мороженое. И они его ждут.

— Да, да, конечно, я сейчас схожу, куплю, — немедленно согласилась женщина, а Брюм порадовался, что хоть мать у детей относительно нормальная. Если бы не ее суровый муж, эта семья, возможно, могла быть счастлива.

С тех пор гоблин давал женщине дополнительные деньги каждый день. И каждый день она, втайне от мужа, покупала детям белоснежную сладость. Ваня и Настя окончательно поверили в существование волшебников и были несказанно счастливы.

Глава 8. Великая Червона

К столице Руссинии Великой Червоне друзья подъехали после полудня. Огромные каменные стены были видны издалека. Вид на город открывался сказочный — посреди бескрайней степи на фоне синего неба возвышались крепостные зубцы и башни. Вокруг города располагались редкие домики — некоторые люди всегда стремятся жить вне городских стен. Вокруг шелестели травой зеленые поля, ветер свободно гулял до самого горизонта. Радонир раскинул руки.

— Эге-гей! — заорал он от переизбытка чувств во всю силу легких так, что Евгений вздрогнул. — Добрались! Вот она, столица-матушка!

— Чего орать-то?

— Так здорово же! Смотри, какая красота! Принцесса! Вы согласны?

— Согласна, — улыбнулась девушка, спрыгивая на землю с повозки и глядя наверх. — Наши вампиры тоже оценили простор.

Высоко в небе действительно парили Эбелар и Эдалар, красиво и величаво. Эрмина же редко поднималась в небо — в отлиие от большинства вампиров она не любила высоту. Скоро вампиры спустились к своей повозке.

Идти в саму Червону не было необходимости — специально для иллюминаров недалеко от стен столицы был выстроен такой же городок, каким был Камышинск. В администрации поселения Радониру и принцессе выдали специальные знаки иллюминаров — блестящие серебристые звезды.