Сумасшедший профессор

— Ужасающая утечка секретной документации на одном из объектов военного министерства. Прямо из окна целыми кипами валятся совершенно секретные бумаги. Полиция пытается отобрать их у сотрудников иностранных посольств, те, тяжело нагруженные убегают через дворы.

Я вздохнул и переключил канал на «Песни народов мира».

Глава 7. Будни гения

Профессор Грубов уже несколько дней ходил не в духе. Причиной стал небольшой скандал, случившийся при его переписке с одним известным научным журналом.

Профессор совершил очередной прорыв в науке — насколько я понял, ему удалось определить критерии существования и исходные условия запуска так называемых самоорганизующихся систем. В основе его теории лежало положение о существовании так называемых активных компонентов (АК), которые он нумеровал согласно своей внутренней классификации — эти АК, примененные с умом и толком в основном и решали дело в ту или иную сторону.

Проблема вылезла в неожиданной стороны — работу с активными компонентами предлагалось вести посредством Магнитного Усилителя Деятельности Активных Компонент, плюс немалую роль в работе играл Динамический Усреднитель Работоспособности Активных Компонент. Упоминались эти устройства часто, так что профессор ввел для простоты аббревиатуры и активно их использовал. Научному редактору они не приглянулись и он предложил их исправить, профессору не понравилось, что кто-то лезет в его текст и исправлять что-либо наотрез отказался, в итоге статью так и не напечатали.

Я предложил профессору напечататься в каком-нибудь иностранном журнале, но тот и мне нагрубил, так что переворот в прикладной науке так и не случился.

Я попытался его развеселить, подсунув ему фильмы с Чарли Чаплином, но сделал только хуже — в прошлом месяце у нас была эпидемия гриппа и профессор настроил себя на выработку какого-то экспериментального лекарства от него, подцепив его активатор к безудержному хохоту. Я не знаю, что там было в его лекарстве и как оно действует на вирусы, но вот чесотку и фиолетовые пятна на лбу оно ему обеспечило. Фильм пришлось выключить, чесотку профессор вывел сероводородом (как — не спрашивайте), а вот с пятнами пришлось повозиться — они никак не хотели сходить, профессор даже подумывал выпить какую-то из хранившихся в холодильники культур испанского гриппа. Он любит вышибать клин клином, это один из его методов — но я его отговорил, так как грипп заразен, живем мы вместе и у меня аллергия. Пришлось замазывать пятна косметическим воском. Тут тоже случился казус, так как профессор немного поэкспериментировал с его составом, в итоге места, которые он им обработал стали вдруг белыми, гладкими и блестящими. Само по себе это было неплохо, однако ж остальная кожа у профессора немного не такая, так что пришлось мазать все лицо; естественно его не хватило, а при производстве второй порции он что-то напутал и вторая половина лица у него немного отличалась от первой — правда в лучшую, как мне показалось, сторону, так как там проступала совсем уж изысканная матовость. Времени у него уже не оставалось и он пошел на лекцию с лицом как с рекламы косметической фирмы, причем сразу двух разных производителей. Занятие он провел как всегда блестяще, а после него вся женская часть слушателей осталась, наперебой требуя подсказать рецептик, к студенткам вскорости присоединилась женская часть преподавательского состава, а также лично профессор Левандовский. Его появление профессора разозлило, так что это могло кончиться совсем нехорошо, но к счастью — или к несчастью, тут как посмотреть, действие профессоровой косметики начало прекращаться и она стала кусками опадать с его лица. Картинка была, как я понимаю, не для слабонервных (фото со смартфонов многие потом выставили в Инстаграм) — лицо сначала пошло живописными трещинами, а потом гладкие куски стали отслаиваться, как скорлупа, открывая морщинистые щеки, высокий лоб и все остальное, что составляло обычное лицо профессора Грубова. Просьбы прекратились сами собой, а профессор пришел домой в отличном настроении, так как фиолетовые пятна на лбу тоже отвалились.

За всеми этими волнениями мы совсем забыли про рогатого зайца. Его следовало кормить в строго определенное время и строго определенными порциями. Пока был жив Вениамин этим занимался он, после этим пришлось заниматься мне, но за всеми этими треволнениями я за расписанием не уследил. В итоге заяц получил свою кормежку не тогда, не так и не там, чем следовало и когда профессор вернулся назад и померил его давление ему оставалось только констатировать срыв смелого эксперимента.

Надо сказать, что заяц-то как раз рогатым не был. Это был самый обычный заяц, купленный нами по случаю в каком-то зоопарке. Рогатым его предстояло сделать корму, условиям жизни и общим ее строем, как витиевато выразился профессор.