Сумасшедший вампир

Я как-то странно смутилась. Тигрица держалась так непринуждённо и в то же время уверенно, что я невольно чувствовала себя какой-то убогой рядом с ней. Не встречались мне такие. Всегда проскальзывала либо фальшь, либо самодовольство. А она совсем не походила на самоуверенных фифочек или закомплексованных подлиз, пытающихся показной открытостью завоевать расположение моего папы. Уже сейчас чувствовалось, что она уважает в равной степени и себя, и других, но, если что, и спуску не даст. А ещё она красивая… Волосы светлые-светлые, будто поле пшеничное, густые, и таким ровным потоком на плечи ложатся, будто утюжком только приглажены! И глаза, светло-ореховые, даже медовые. Саша бы вокруг неё семь кругов намотал! Такую в модели – самое то! Не то, что меня… Я скорее характерная, а вот Асфири – красавица!

Тигрица тем временем огляделась, сняла с дерева свою походную сумку и уселась на землю между мной и подстилкой фиря.

– У меня тут есть ещё свежий кролик – пару часов как поймала, да закемарила, не желаете ли разделить со мной трапезу? Уж больно я истосковалась по обществу! Уже неделю ношусь деловая, а толком поговорить не с кем, только с деревьями беседы разводила, а они как-то так себе собеседники.

Я уже готова была согласиться, да и фирь вышел из зарослей и осторожно направлялся в нашу сторону, но тут сия милая барышня вытащила из сумки свежеосвежёванный трупик, и меня, нежную столичную леди, глядя на эту картину со свисающими окровавленными лапками, стошнило.

Было так неудобно! Я настолько долго и занудно извинялась, оправдываясь, что перенервничала, и сухарь попался несвежий, что, в конце концов, даже Элни рассвирепел. Молча вырвал у меня из рук мою подстилку и перенёс её на другое место, где Асфири уже разводила костёр, пока я растерянно стенала на осквернённом месте.

Кролик оказался вкусный. Я мужественно старалась не думать о том, есть ли у него детки, и больно ли ему было, когда его убили? Потому что хорошо понимала, что с подобными настроениями я вряд ли смогу выжить в этом мире, где, по всей видимости, население ежедневно занималось охотой и убиением животных, призванных выполнять свою роль в пищевой цепочке.

Но кролика всё равно было жалко.

Отобедав, мы развалились в непринуждённых позах возле костра, и Асфири продолжила разговор:

– Вы спрашивали про море Ирту?

– Наверное, – ответила я, – мне сказали, чтобы я шла к Ирту, но не удосужились объяснить, что это и где.

– Кто сказал?

– Не важно. Долго рассказывать…

– Ну ладно, – девушка пожала плечами, – просто вопрос-то сложный, Ирту, это как бы море, а оно большое, и куда конкретно идти непонятно. Хотя должна сообщить, что я приятно удивлена, ведь нам с вами по пути! Я как раз уже заканчиваю Поиск, и могу возвращаться домой в Сидиен, а от него до побережья Ирту рукой подать, пару часов пути вразвалочку, не больше!

– Ух ты! – подхватил удивлённый тон Элни. – Это, видать, нам опять Хозяйка подсобила, чтобы мы встретились! Ну, значит, точно можно тебя не бояться и смело идти вместе!

Асфири приподняла бровь:

– Не бояться? Ты только что отобедал со мной бок о бок мной же пойманным мясом, не запоздал ты с опасениями?

Но фирь невозмутимо ответил, запихнув за щёку щедрый шмат тигрициного же пирога, разложенного рядом с остатками кролика:

– Фирю никогда не поздно бояться! Он всегда должен быть наготове дать дёру!

Я засмеялась, но Асфири вдруг как выгнула спину! Из её милого ротика вырвалось такое рычащее шипение, что я сама чуть не дёрнула в кусты, и поэтому опять пропустила момент, когда полурослик за доли мгновения оказался в безопасной тени метрах в десяти. Очень уж недовольно он выглядывал оттуда, а Асфири подивилась его мастерству и, как ни в чём не бывало, уселась трапезничать обратно. Фирь плюнул, и поплёлся на место.

– Больше так не делай, – недовольно бросил он, усаживаясь и подбирая брошенный кусок пирога с ровным отпечатком его маленьких зубок. В этот момент я поняла, что, пожалуй, они станут лучшими друзьями.

Пока фирь рассказывал ей о нашем путешествии, я беззастенчиво разглядывала новую знакомую. Более удивительного существа я не встречала! С виду девушка как девушка, но в то же время, она как-то всем своим существом походила на дикую кошку. Да, не заметить торчащие на голове пушистые округлые ушки было невозможно. Есть такая субкультура у нас, кажется, «фурри» называются. Так вот, она даже на них не походила! Лицо полностью человеческое: ни усов, ни заячьей губы или приплюснутого носа – хорошенькая девичья мордашка, только вот там, где у людей находятся ушные раковины, у неё росли густые льняные волосы. Сами ушки, которые я сначала приняла за кошачьи, росли выше и любопытно подрагивали на шорохи и резкие звуки. Не кошачьи – тигриные. И хвост такой же. Полосатый. Правда, не рыжий, а тоже льняной, чуть более желтоватый, чем её волосы. Он рос прямо из копчика, и штаны у барышни завязки имели сзади. Как раз над хвостом, чтобы пропустить его через средневековую «ширинку».