Суматошные дни, или Невеста и олигарх

– Следует заметить, что результаты представленной работы докладывались на многочисленных конференциях и симпозиумах, а самое главное, на неё имеются положительные отзывы из внешних организаций от уважаемых людей: профессоров Образцова и Рычагова. – Профессор сделал паузу, чтобы добить нежданного противника. – В итоге факты, изложенные в предыдущем выступлении, не соответствуют реальному положению вещей, а только могут быть истолкованы как проявление крайней необъективности и негативного личного отношения к соискателю.

Все одобрительно закивали, а председатель поднялся, чтобы подвести итог дискуссии, но второй гость опередил его.

– Я не являюсь учёным, но представляю компетентные органы, – произнёс мужчина. В зале тут же воцарилась зловещая тишина. Человек же быстро достал ворох каких-то бумаг. – Только что были произнесены фамилии людей, которым примерно в одно и то же время одним и тем же лицом сделаны существенные денежные переводы.

Говоривший презрительно ухмыльнулся: эти научные черви не могли предсказать подобного развития событий. Законы научного диспута, многократно изученные и повторённые докторами и профессорами, всегда отступают перед прямым обвинением в попрании обыкновенных общественных норм.

Гнетущее молчание повисло в комнате. Люди прекрасно понимали, что происходит нечто страшное, не дающее и слабой надежды на благополучный исход. Маятник может качаться в ту или другую сторону в ходе профессиональной дискуссии, но когда главенствует госпожа политика, да ещё представленная личиной сотрудника понятно какого ведомства, то дело становится совсем скверным.

Всё же один человек не желал сдаваться. Профессор Веселов продолжал биться за своего аспиранта как разъярённый лев. «Академик» даже не мог предположить, что его недруг способен так отстаивать чьи-либо интересы, помимо своих собственных. Последние аргументы были брошены в топку разгоревшейся битвы.

– С чего вы взяли, что эти переводы сделаны Огородниковым? – вопрошал он.

Гость не повёл и бровью. Он только молча передал для ознакомления весь ворох бумаг председателю, после чего обернулся к Веселову и, смерив профессора презрительным взглядом, довёл своё дело до конца.

– Там ещё имеется перевод на некоего Веселова Аркадия Сергеевича, – произнёс человек голосом, в котором отсутствовали какие-либо эмоции. – Таким образом, есть большая вероятность того, что руководитель и два рецензента данной работы подкуплены.

Цель была достигнута, палач мог перейти на саркастический тон:

– Переводы действительно отправлены не от имени Огородникова. Что ж, мы обязательно ликвидируем это белое пятно, а пока я бы порекомендовал вам отложить рассмотрение сей работы на неопределённое время.

Издёвка сквозила во всём. Все понимали, что следующей предзащиты диссертации уже никогда не случится. Соискателю вместе с его руководителем и двумя рецензентами теперь навсегда закрыты любые двери в научный мир…

Прошло два месяца. Университет начал понемногу забывать о событиях, связанных со столь перспективным юношей, который оказался обычным взяткодателем. Огородников не был арестован, так как не удалось установить, что денежные переводы отправлялись именно им, но его репутация оказалась безнадёжно испорченной. Парню прозрачно намекнули, что для всех будет легче, если он тихо исчезнет из университета, а лучше всего и из города. В кулуарах многие говорили, что, спасаясь от позора, несостоявшийся аферист уехал в родную деревню. Ещё меньше внимания научного сообщества заняла информация о кончине профессора Аркадия Сергеевича Веселова то ли от сердечного приступа, то ли от скоротечной онкологической болезни. «Академик» не испытывал никакого сожаления по отношению к поверженному противнику. «Посеявший ветер пожнёт бурю» – эта аксиома ещё раз проявила себя в действии.

В один из вечеров раздался телефонный звонок от старого учителя. Он попросил своего знаменитого ученика высказать мнение по поводу одной статьи. Уже первая страница рукописи заставила его забыть обо всём. Мастерство того, кто дал ему дорогу в жизни, никуда не делось. Чётко изложенные идеи, подтверждённые большим количеством экспериментального материала, не давали возможности для критических стрел со стороны любого искушённого специалиста.

На следующий день «академик» позвонил учителю и рассыпался в комплиментах. В ответ тот всего лишь попросил посмотреть большую рукопись.

– Это не мой труд, но если тебе понравилась статья, то имеет смысл увидеть и всю работу автора, – сказал старик.

Он был восхищён своим бывшим наставником. Забота о людях у Владимира Николаевича с годами никуда не исчезла. Знаменитый ученик моментально дал согласие и не пожалел. Большая рукопись не просто фундаментально обосновывала идеи, приведённые в статье, но развивала их. Приведённые методики давали прямую возможность для лечения различных случаев заболеваний. Только самым главным было совсем другое. В переданном учителем труде предлагался ключ к решению проблемы, над которой усердно и безуспешно работал уже полтора года коллектив, возглавляемый самим «академиком».