Сумеречная река (ЛП)

Я оказалась между толстой шеей единорога, наполовину состоящей из костей, и телом Мора, облачённым в доспехи.

— Тебе стоит крепко держаться, если хочешь сохранить свою бессмысленную маленькую жизнь. Тяни сколько влезет. Сарви ничего не почувствует.

"Повторюсь, сэр, это не совсем правда", — сказал спокойный голос с псевдо-британским акцентом словно из ниоткуда.

Я огляделась в поисках источника звука.

— Кто это был?

— Ты услышала? — спросил Мор с тихим благоговением.

Я кивнула.

"Просто отлично, опять кто-то заявляет, что может меня слышать, а потом продолжает полностью меня игнорировать", — продолжил голос.

— Это Сарви, — объяснил Мор.

У меня чуть глаза не полезли из орбит.

— Единорог может разговаривать?

— К сожалению, — Мор пришпорил Сарви. — Взлетаем.

И мы полетели.

ЗАМОК

В мой последний день рождения, проведенный в Финляндии, за год до того, как мама решила переехать в Калифорнию, отец подарил мне уроки верховой езды в качестве подарка. Это был действительно лучший подарок моего детства. Конюшня располагалась сразу за городом, и каждую среду папа возил меня туда на своём красном ретро-внедорожнике. Я каталась на пушистом пони по имени Порро, но я звала его Порридж[11], и единственное, что мы с ним делали — это катались по кругу медленным шагом или рысцой. В конце концов, я так поднаторела, что смогла поехать лёгким галопом, но тут же слетела с Порриджа и угодила прямо в деревянные щепки. Инструктор посоветовал мне в следующий раз держаться за гриву пони, что я и сделала. Я продолжала заниматься, пока мне не пришлось оставить Порриджа, Финляндию и моего отца. Когда я переехала в Калифорнию, мама отдала меня на танцы, а верховую езду сочли слишком опасной для меня.

В общем, двадцать лет спустя мне сразу же вспомнились все эти уроки верховой езды, которые, вероятно, могли теперь спасти мне жизнь. Я несколько раз намотала иссиня-чёрную гриву Сарви на кулаки, потому что свалиться с него здесь означало упасть с высоты в шестьдесят метров, а это было смертельно.

Потому что мы летели.

Мы, мать его, летели.

Я была до чертиков напугана, и не могла по достоинству оценить это невероятное и нереальное событие, потому что к моей спине прижималась облаченная в доспехи грудь Мора и его промежность, а его бедра располагались по обеим сторонам от моих ног, которые сжимали плечи Сарви. Воздух здесь был более прохладный и разреженный, а от ритмичных взмахов крыльев Сарви становилось ещё холоднее.

"Сэр, если вы сможете подумать о чём-то хорошем, — сказал Сарви, — хотя бы на какое-то время, наше путешествие завершится гораздо быстрее. Нас сдерживают облака".

— Я был бы более счастлив, если бы ты нашёл того рыжего ублюдка, — проворчал Мор.

"Я же сказал вам, что он давно сбежал", — ответил Сарви.

Как я поняла, голос единорога исходил не из его рта или его голосовых связок, а каким-то образом проникал прямиком нам в головы.

"Калма и Сурма всё перепроверят, но я сомневаюсь, что они что-то обнаружат. Впрочем, как и всегда".

— Каким образом смертный мог так быстро пересечь Хийсинский лес? — медленно спросил Мор с горечью в голосе. — Он прячется.

"Всё может быть. Он не перебрался бы так быстро через Звёздные топи, это уж точно", — сказал Сарви.

Мор снова что-то низко прорычал. А поскольку он находился прямо позади меня, от его гортанных звуков волоски на моей шее встали дыбом, даже несмотря на железный ошейник.

— Мы знаем, кто его мать. Не удивлюсь, если она ему помогла, — сказал Мор.

У меня появились вопросы. Так много вопросов. Но сейчас я не могла вымолвить ни слова. Я была слишком напугана, чтобы говорить. Мне казалось, что, как только я это сделаю, я отпущу гриву Сарви и потом целую вечность буду падать с этого неба. Ранее у меня никогда не было сильного страха высоты, но теперь всё поменялось.

Если, конечно, у меня ещё было это "теперь".

"А она тихоня, — сказал Сарви, имея в виду меня. — Должен признать, я рад. Ты должна знать, Ханна, что пока только ты и Мор могут меня понимать. Другие единороги тоже могут, но они не настолько цивилизованные, как боги и смертные".

Сарви сказал это так, словно мне должно было это польстить.

— Я слишком напугана, чтобы говорить, — призналась я.

Мор издал очередной низкий, грохочущий звук позади меня, от которого у меня задрожали кости.

— Как легко она теперь это признает.

Мы погрузились в молчание, хотя у себя в мыслях я делала всё возможное, чтобы не сойти с ума. Мы летели прямо под пеленой облаков, низ которых царапали острые кончики крыльев Сарви, которые были похожи на когти и оставляли танцующие завитки тумана позади нас. Сухая и безжизненная равнина резко закончилась скалами, которые тянулись высоко вверх, а внизу змеилась Сумеречная река. Скалы становились всё выше, превращаясь в крутые горы с зазубренными склонами, которые блестели так, словно были выкованы из железа. Каждая вершина была покрыта тонким слоем снега.

Вдруг я увидела то, от чего у меня перехватило дыхание.