Сумеречные королевства

— Она нужна мне, — сказал Лерсшвен, указывая на черную фею. — Я заберу ее, Агон, и ты навсегда забудешь о своей подруге. Сегодня вечером я не стану тебя убивать. Ты неглупый парень и отлично понимаешь, что не стоит болтать. Надеюсь, ты рад снова встретиться с моими всадниками, — иронично закончил маг.

Зачем Лерсшвену черная фея? Он намерен обзавестись живым оружием, таким же, как Тень? Это как-то не сочеталось с его характером.

— Зачем она тебе, Лерсшвен?

— Есть причины, которые ты не поймешь. Тебе лучше не знать…

Мысль, что нас разлучат с Амертиной, заставила меня заледенеть. Нас связала прочная нить, свитая из дружбы и нежности. Еще в павильоне Урланка пожилая дама скрашивала мои дни и ночи, заставив забыть о годах одиночества.

— Я не позволю тебе забрать ее, — заявил я. — Фея останется со мной.

Затменник наморщил лоб. Он расплел руки и засунул их в карманы куртки.

— Это невозможно, — прошептал он. — Ты — пустое место, мой мальчик. У тебя нет силы, чтобы противостоять мне.

— Неважно. Ты ее не заберешь, и все, — отчеканил я.

— Что происходит? Ты стал добреньким, словно полуденник? Или ты хочешь заставить меня поверить, что у тебя есть совесть? Это было бы странно. — Лерсшвен разразился сардоническим смехом.

— Совесть просыпается в самые неожиданные минуты, — сказал я. — Моя же пробудилась, когда ты истребил несчастных эльфов. Но сейчас я сражаюсь за Амертину. Я люблю ее, Лерсшвен, и запрещаю тебе ее трогать.

— Ты ее любишь! — воскликнул затменник. — Любишь это уродливое, сморщенное создание? Вот уж не думал, что ты можешь быть таким сентиментальным…

— Оставь нас, — сказал я, беря Амертину за руку. — Никто, даже ты, не сможет нас разлучить.

— Ты не оставляешь мне выбора…

— Да. Ты можешь уйти, я не стану тебе препятствовать.

— Это даже забавно, но я теряю время. В последний раз прошу тебя добром, отдай мне фею.

— Никогда…

Лерсшвен вздохнул и устало махнул всадникам. Те ожили и начали медленно приближаться ко мне и Амертине. Я хотел сжать фею в объятиях, но она с решительным выражением на лице оттолкнула мои руки.

— Он прав. Не стоит жертвовать собой ради меня.

— Но я не собираюсь умирать, моя феечка.

— Ошибаешься, ты погибнешь, пытаясь меня защитить. Только взгляни, их слишком много.

— Я найду выход из положения, — процедил я.

Теперь от всадников нас отделяло всего несколько локтей.

— Агон, — взмолилась Амертина, не сводя с меня увлажнившихся глаз. — Если ты умрешь, я все равно попаду к ним в лапы. Живи, пожалуйста, живи.

Черная фея разрыдалась.

— О, моя фея… — сказал я, когда всадники подошли почти вплотную.

Один из них поднял старую женщину. Его товарищи держались за шпаги, готовые вмешаться в любую секунду. Я застыл, словно изваяние, не в силах отвести глаз от Амертины. Ее ладошка выскользнула из моих рук.

— Не волнуйся. — Какой слабый, дребезжащий голосок. — Я намерена вернуться к тебе. Клянусь, я найду тебя.

Все слова застряли у меня в горле.

— Вот видишь, — окликнул меня Лерсшвен. — Все так просто. И больше никогда не вставай у меня на пути. Как бы мне ни помогла твоя измена, я больше не проявлю милосердия.

Он повернулся, чтобы сделать знак своим всадникам. Меня охватил гнев, слепой, безрассудный гнев. Видя, как жестокие руки солдат сжимают мою Амертину, я забыл об осторожности. Я рванулся к фэйри с рапирой наперевес. Маг, искренне забавляясь, подтолкнул Танцора, примостившегося у него на плече, и тот пустился в полет. Брызнули искры, почва ушла у меня из-под ног. Всадники встретили мое падение громовым хохотом. Оглушенный, униженный, я лежал у ног фэйри, пытаясь приподняться на локтях. Лерсшвен со всей силы пнул меня мыском сапога в лицо.

— Дурак, — ледяным голосом заявил он. — Отныне Амертина принадлежит мне.

Оставшись в одиночестве, я положил руку на Тень.

— Я его ненавижу, — прошептала моя верная подруга. — Ненавижу этого фэйри. Он забрал мою мать…

— Мы ничего не могли поделать.

— Да. Но это не мешает нам последовать за ним.

— Он тут же догадается об этом.

Шум за спиной заставил меня вздрогнуть. Появился Малисен с Серильо на руках. Из покрасневших глаз эльфа текли горячие слезы. Маленький охотник положил тело Серильо у моих ног и обвиняюще обвел рукой подвал.

— Как… Как такое возможно? Они убили их, убили их всех. И все из-за Амертины.

— Ты не знал ее! — суровым голосом возразил я. — Она не виновата!

— И все же она не стоила жизни всего нашего братства, — прошелестел Малисен.

«Несчастный эльф», — подумал я. Гильдия уничтожена, искры Танцоров разили не хуже шпаг. Мы остались единственными выжившими в этой кровавой бане.

— Им некуда было бежать, — захлебываясь слезами, добавил Малисен.

Что я мог ему ответить? Когда эльф наконец взял себя в руки, он вцепился мне в плечо и срывающимся голосом произнес:

— Мы должны сжечь подвал, не оставлять же все это стервятникам и ворам. Помоги мне, давай устроим им огненное погребение.