Сумеречные королевства

— По глазам вижу, что ты витаешь в облаках, Агон. А я не доверяю мечтателям.

Он вернулся на место и указал на дубовый табурет, стоящий рядом с креслом.

— Садись вот сюда, — сказал затменник.

Я развернул табурет, чтобы сесть лицом к магу.

— Так вот, не двигайся и слушай. Я попытаюсь быть кратким, но не стану повторять по сто раз одно и то же.

Внезапно мне показалось, что весь свет в комнате сосредоточился лишь на наших фигурах, вычленив морщинистое лицо мага, окутав его медовым сиянием. Сарн провел рукой по подбородку и заговорил:

— Как и большинство людей, ты полагаешь, что магия — результат определенных обрядов или алхимии. Мы не рассеиваем это заблуждение, более того, всячески поддерживаем его, чтобы скрыть саму суть магии, которая не имеет ничего общего с россказнями невежд. Друг мой, магия чужда нам. Человек всегда был лишь ее слугой. Да, образно говоря, мы сумели ее приручить, но так и не научились ее создавать. Скажу больше: маг отнюдь не творец. Он довольствуется тем, что учится пробуждать магию, которая позволяет ему изменять реальность. Сейчас ты узнаешь, кто же на самом деле является истинным создателем магии.

При этих словах он поднял глаза. Вдоль всего потолка, увитого плющом, тянулся резной мраморный карниз. Я проследил за взглядом Сарна и увидел…

На рельефном карнизе грациозно кружилось, танцевало крошечное белесое создание. Очевидно, оно осознало, что речь идет именно о нем, поэтому проворно спустилось по стеблю плюща и вскочило на колени Сарна.

Никогда не видел ничего подобного. Фигурка не более десяти дюймов в высоту очертаниями напоминала фигуру человека, но сияла молочной белизной. Я изумленно смотрел на бесполое существо с овальным личиком, на котором поблескивали две антрацитовые точки. Глаза? Они были размером с игольное ушко, лишенные радужки и зрачка. И все-таки эти малюсенькие бусины были глазами, и я вздрогнул, когда мне почудилось, что наши взгляды встретились.

Теперь хрупкое создание перебралось на ладонь Сарна, который поднес его к моему лицу и прошептал:

— Магия, Агон. Вот она, магия…

Я внимательно изучал существо. Поразительная гармония пропорций, необъяснимое очарование черт. Можно подумать, что некий сумасшедший, но гениальный скульптор смешал мужское и женское начала, создав изображение совершенного гермафродита. В эту секунду я вспомнил сцену, разыгранную Лерсшвеном и Пардьемом в придорожной таверне, тогда мне показалось, что я заметил в облаке искр крошечное живое создание. Я обратился к Сарну:

— Оно умеет говорить?

— По-своему. Между нами существует эмпатическая связь. Но разум всегда ищет зримые образы; чувства, переданные эмпатическим путем, мы облачаем в плоть. Мы инстинктивно, приблизительно, порой даже грубо, переводим их «речь». Знаешь ли, эти создания крайне редки. Главным образом они живут в городах, где их талант востребован.

— Ничего не понимаю!

— Терпение, мой юный друг, терпение. Если ты не станешь перебивать меня, то вскоре все узнаешь и поймешь. Эти создания генерируют магию. Мы не знаем, как им это удается. Не одно поколение магов билось над этой тайной, но все исследователи потерпели сокрушительное поражение. Без этих существ мы не можем колдовать, как музыкант не может играть без инструмента. Ты удивлен, но в конце концов ты привыкнешь. Только взгляни на это тело, насладись его совершенством. Кажется, что его высекли из мрамора невероятной чистоты. И это тело рождено для танца, Агон, потому-то мы и называем этих существ Танцорами. Понимаешь, к чему я веду? Магия напрямую связана с их танцем, с теми пируэтами, что они исполняют.

Я с трудом сдержал изумленный возглас. Танец генерирует магию… Глубочайшее разочарование боролось с нахлынувшим восторгом. Я грезил о таинственной и всесильной магии. Я нашел ее в теле маленьких Танцоров.

Созерцая мою обескураженную физиономию, Сарн веселился от души.

— Бедный мальчик, ты реагируешь на мои откровения, как будущий полуночник. Танцоры являют собой величайшую тайну этого мира, и в то же время их можно назвать самыми прекрасными созданиями на свете. Они неразрывно связаны с окружающим их пространством. Их тела словно зеркала отражают магию, живущую в каждом человеке, в каждой вещи. Представь себе, что мой Танцор начинает плясать у меня на ладони. Мои пальцы, твое тело, все предметы в этой комнате и за ее пределами источают магию. Магия есть во всем, но лишь Танцоры способны почувствовать ее и пробудить.

Маг продолжил рассказ, и мое разочарование постепенно улетучилось.

— К счастью для нас, — вещал Сарн, — магия является некой константой. Если бы она постоянно менялась, мы бы не смогли управлять танцем волшебных созданий. Конечно, в теории магия безгранична. Ни один танец не похож на другой, и каждый раз тебе придется приноравливаться к нему, чтобы получить желаемый результат. И все же чаще всего эти различия ничтожно малы, лишь иногда они потрясают тебя.