Сумеречные королевства

С грехом пополам я попытался представить себе магию в действии. Нападение в таверне было тщательно срежиссированной постановкой, и я не мог доверять тому, что видел. Я горел желанием попросить Сарна продемонстрировать мне возможности магии, но мэтр продолжил:

— Конечно, Танцоры — не послушные марионетки, которыми, дернув за веревочку, может управлять любой неразумный ребенок. Мы подчиняемся строгим правилам, изучаем сложнейшее искусство ментального общения, оттачиваем интуицию.

Сарн прервался и неожиданно подбросил белесое существо в воздух. Оно раскинуло ручки и устремилось к потолку, кружась вокруг собственной оси. Когда Танцор оказался над головой своего хозяина, его тело окуталось сонмом синих потрескивающих искр. Они тянулись за хрупкой фигуркой, как голубой шлейф за кометой. На несколько мгновений Танцор завис в воздухе в двух локтях от шапочки Сарна, а затем ринулся вниз. Искры множились, превращая тело волшебного создания в сияющее облако. В ту же секунду Сарн поднял руку на уровень груди, а существо с кошачьей ловкостью просочилось сквозь пальцы мага, окутав их плотным синим туманом. Коснувшись пола, Танцор растворился в камне, который тут же начал блекнуть и в конце концов стал совершенно прозрачным.

— Магия, Агон. Магия Затмения, весьма полезная штука, потому что она позволяет видеть сквозь стены. И я могу продемонстрировать тебе тысячу подобных «фокусов».

Я посмотрел на пол, превратившийся в огромную стеклянную плиту. Я отлично видел весь нижний этаж, хотя камень остался камнем — я специально коснулся его рукой.

Создание, скрестив ноги, сидело на ладони Сарна, темные глазки-бусинки были обращены в мою сторону.

— Ты мог заметить, как меняется тело Танцора, когда он мчится сквозь пространство. Парабола, петля над моей головой, и, пожалуйста, магия уже начинает действовать. Танцор просто вытянул ее из моего тела. По этой причине я всегда могу быть уверен в результате волшбы. Большая часть магов перво-наперво учится использовать ресурсы собственного тела. Никогда не знаешь, какой сюрприз таит в себе тот или иной предмет. Конечно, в этом случае возможности магии становятся ограниченными, но все равно ты способен изменять реальность, а это уже немаловажно, не правда ли?

Я потерял дар речи и потому лишь кивнул. Сарн открыл передо мною двери в новый неизведанный мир, о существовании которого я и не подозревал.

Каждая вещь, каждое место приобретали особую ценность: ведь они являлись носителями магической энергии, а значит, влияли на результат волшбы.

— Танец, — сказал Сарн, — управляет магией, никогда не забывай об этом. А эти существа живут ради танца. Все, чего они жаждут, это кружиться в свое удовольствие, получая новые эмоции.

— Получается, они постоянно порождают магию?

— Нет. Что касается Танцоров, то они вообще не думают о магии, лишь об удовольствии. Магия, которую ты только что видел, — результат эмпатической связи между Танцором и магом. Чем прочнее связь, тем поразительней результат. Это чудесное существо и я — мы знакомы уже почти двадцать пять лет. Мы достигли полного взаимопонимания, но при этом я продолжаю учиться. Прежде всего, я должен всегда нравиться Танцору. Наши отношения хрупки. Конечно, можно применять силу, оказывать давление, как это делают полуночники, или попытаться выстроить чистые, доверительные отношения, как полуденники. Но полагаю, что ты будешь действовать, как настоящий затменник, не станешь впадать в крайности и выберешь нечто среднее.

Туман, клубящийся у наших ног, исчез, и пол вновь превратился в обыкновенный непрозрачный камень. Ночь опустилась на город, и Сарн зажег несколько свечей в подсвечниках, расставленных по комнате. Танцор удобно примостился на плече мага.

— И как я научусь управлять Танцором? — поинтересовался я.

— В данный момент тебя даже подмастерьем мага назвать нельзя. Правда, если я возьмусь за твое обучение, ты им станешь. Но не забывай, я — затменник, и, следовательно, смогу приобщить тебя лишь к магии Затмения. Лерсшвен ничего не пишет о том, откуда ты прибыл в Лоргол, чем занимался раньше и почему решил посвятить себя нашему искусству. Да я и знать этого не хочу. Меня не волнует твое прошлое, а вот твое будущее принадлежит мне одному, и больше никому, и так будет до тех пор, пока я не сочту тебя достаточно подготовленным, чтобы продолжить постигать магию самостоятельно. А это задача не из легких.

— Но Танцоры? — повторил я.

Сарн молча поднялся с кресла. Его невысокая фигура отбрасывала хилую, трепещущую тень. Затменник подошел к небольшому сундуку, инкрустированному перламутром, и осторожно откинул крышку. Затем он извлек из недр сундука маленькую клетку с нефритовыми прутьями. На полу этой тюрьмы свернулся клубочком Танцор. Потревоженный светом, малыш проснулся и медленно распрямил грациозное тело.

Сарн вернулся и поставил клетку мне на колени. Хрупкое создание уставилось на меня непроницаемыми глазками-бусинами, прислонив личико к нефритовым прутьям.