Сумеречные улицы

— Вот поэтому тебе нужен специалист. Она кажется вполне нормальной, но я сомневаюсь, что ты принёс бы эту книгу мне, если бы это было так.

Джек пожал плечами.

— Я честно не знаю. И я думал, что ты достаточно разбираешься в этом, чтобы сказать мне.

Идрис захлопнул книгу.

— Я коллекционирую книги, Джек. Иногда я продаю их на eBay или покупаю другие. Я не какой-нибудь грёбаный Google в человеческом обличье. Да, это бумага, она достаточно толстая, чтобы относиться к началу 1900-х, и, судя по изменению цвета и хрупкости, её нельзя рассматривать как современную. Срез позолочен — это не настоящая позолота, так что, возможно, этот дневник не из самых дорогих. Какая-нибудь молоденькая тётушка могла бы подарить его юному мальчику или девочке из семьи чуть выше среднего класса. Хочешь узнать цену? В хорошем состоянии он бы стоил около 100 фунтов. С такими повреждениями его можно только выкинуть.

Джек пожал плечами.

— Жаль, что он сгорел. Здесь столько чистых страниц, что ты мог бы в нём писать. Вести список всех своих побед, Идрис. А потом я мог бы его прочитать.

Идрис неопределённо вздохнул. Он бросил книгу обратно Джеку и взял очередной кусок пиццы, так что Джек понял, что он больше не собирается прикасаться к дневнику.

— Он не чистый, — сказал валлиец спустя несколько секунд. — С чего ты это взял? Я удивлён.

Джек пролистал хрупкие страницы.

— Мне он кажется пустым.

Идрис наконец выдавил улыбку.

— Ты можешь хорошо разбираться в пришельцах и всём таком, Джек, но ты дерьмовый скаут.

Он сходил на кухню и взял из холодильника пластиковую бутылочку с лимонным соком. Побрызгав немного на кухонное полотенце, он осторожно постучал по странице дневника.

На листе появилось несколько бледных, неразборчиво нацарапанных слов.

— Старый трюк, старая книга. Лимонный сок не так уж хорош, но он должен сработать. Хотя я бы предложил тебе побыстрее скопировать то, что здесь написано, потому что, когда страница высохнет, слова опять исчезнут, и бумага станет ещё более хрупкой. Один хороший порыв ветра, и она рассыплется.

Джек улыбнулся ему и снова положил дневник. Рядом с ним он поместил USB-флэшку, которую ему дали в парке.

— Сколько времени понадобится?

Идрис фыркнул и повторил своё предложение, чтобы Джек ушёл, но Джек был настойчив.

— Идрис, жизнь Тош в опасности. И я не получал новостей от Йанто и Гвен. Ты — моя единственная надежда.

Идрис посмотрел Джеку прямо в глаза и вздохнул.

— Если бы это был фильм, Харкнесс, мне было бы шестьдесят лет, я был бы лысым и оглядывался через плечо, опасаясь, что вдруг ворвутся нацисты.

— Ты никогда не облысеешь.

— Дональд Плезенс. Или Лоуренс Нэйсмит[26].

Джек пошёл к двери.

— Сколько времени тебе понадобится?

— По грубым подсчётам, часа три.

Джек обернулся и улыбнулся.

— Даже эти парни были красивыми в твоём возрасте. Может быть. И Идрис?

— Что?

— Спасибо.

Джек захлопнул за собой дверь и снова направился на улицу, в ночной воздух. Он пошёл к реке, решив вернуться в Хаб через панорамный вход. Вечер выдался напряжённый, и дополнительные десять минут прогулки по парку Гамадриад могли бы помочь ему отвлечься и сосредоточиться.

Глава пятнадцатая

Оуэн Харпер уже был готов начать швырять образцы крови в стену прозекторской. Почему-то перспектива украсить белую кирпичную кладку красными брызгами казалась более стóящей, чем то, чем он занимался сейчас.

— Я не могу сделать это, Джек, — заорал он, зная, что никто его не услышит, потому что в Хабе никого нет. — Что бы там ни находилось в твоём теле, я не могу это изолировать!

Вместо этого он пнул стол для вскрытий.

Это было так же мелодраматично, но не столь разрушительно. Хотя он чувствовал, что его пальцы ног могут быть не согласны с ним ещё с минуту или около того.

— Тупой, тупой…

Он снова повернулся к экрану, который проецировался на белую стену у него за спиной. Кровь Джека. ДНК Джека. Образцы тканей Джека. Честно говоря, если бы у него были образцы, он бы с удовольствием проанализировал кал или сперму Джека, всё, что угодно, что могло бы помочь разобраться, что делает Джека Харкнесса уникальным среди всех других людей.

— Вы пытаетесь понять, что не даёт ему войти в Третарри? — послышался елейный голос откуда-то сверху. — Или изолировать то, что на самом деле помогает ему оживать?

Оуэн не стал смотреть вверх, в Хаб. Он знал, что это Билис. Идея о том, что старикашка может просто входить и бродить где ему вздумается, больше не беспокоила Оуэна. Он сделал глубокий вдох и продолжил работать.

— Если у тебя есть что добавить, скажи мне. Если нет, свали на фиг из Хаба, я занят.

И Билис оказался перед ним, он стоял, заложив руки за спину, улыбаясь, чуть наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Я слышу крик в вашей голове, Оуэн, — сказал он. — Звук. Связь. С нашим приятелем в клетке и с другими, живущими здесь.

— Не знаю, о чём ты, приятель.