Сумеречный город

И вместо того чтобы припустить по коридору в направлении, которое указал хозяин подворья, я опять засомневался:

– Как вы…

– Я отпустил себя. Поймите, мне очень страшно. Я здесь только… Они уже близко. – Сольвин неожиданно перешел на шепот: – Слышите?

– Что?

– Наемники Орина. Они пришли за вами. Я отправил их в таверну. Они там… Быстрее!

Наемники Орина. Значит, о моей причастности к исчезновению Эрина стало известно его отцу. Теперь он, судя по всему, хотел вежливо обсудить участь своего сына. Для начала вмуровать меня в стену своей спальни, а потом обсудить.

– Хорошо. – Я кивнул Сольвину.

Хозяин подворья беспокойно улыбнулся. Сделал шаг назад, выпуская меня из комнаты, и тут же вздрогнул всем телом. Шипящий свист и краткое дребезжание: арбалетный болт промелькнул возле шеи фаита и ударился в дверь.

Крики справа. Наемники.

Я инстинктивно отпрянул, но тут же ухватил Сольвина – втащить его в комнату, пока очередной выстрел не нашел свою цель. Хозяин подворья смотрел на меня тяжелыми, расширенными глазами. Глазами фаита, в которых угадывалось холодное осеннее небо. Второй болт угодил ему в шею. Голова Сольвина дернулась, и от резкого движения со лба слетели капли пота. Плотный холщовый ворот мгновенно напитался кровью.

Быстрый топот справа. Дверь уже не закрыть: для этого пришлось бы высунуться в коридор, да и помешал бы осевший на пол Сольвин. В комнате не запереться. Единственный выход – балкон. Третий этаж. Брусчатка внизу. Я не знал, где больше наемников: в подворье или на улице. От этого сейчас зависела моя жизнь. Пробиваться через узкий коридор или через толпу на площади?

Сольвин силился что-то сказать, но не мог. Красные от крови губы. Обезумевший взгляд. А шаги приближались. Голоса теперь слышались и слева.

Проклиная Эрина за то, что он вчера сделал в тумане, я рванул через комнату. На ходу спрятал меч в ножны: он бы помешал мне спуститься вниз.

Эрин мне сразу не понравился, еще на званом обеде он показался не самым приятным собеседником, а вчера утром, заглянув в мою комнату, лишь усилил это впечатление. Тогда здесь было значительно тише. Ни гула толпы, ни криков, ни стона умирающего Сольвина… Тихий юный день. Мягкие краски рассвета. Город просыпался лениво, позевывая и предвкушая сытный завтрак. Я был в ночной рубашке, заспанный, голодный. Сына каменщика это не смутило. Войдя, он безучастно осмотрел комнату. Все табуреты были заняты вещами, и он, не дожидаясь приглашения, сел на краешек кровати. При этом как-то неловко выставил ноги, а руками оперся на изножье. Запах ароматных мазей едва перебивал исходивший от него хмельной дух.

– Мой отец не должен знать, что я был здесь. Будьте осторожны, – непринужденно предупредил Эрин.

Одной этой фразы было достаточно, чтобы понять: ничего хорошего наша встреча не предвещает.

Я неторопливо вытирал лицо после умывания. Эрин чуть поморщился, видя, что я не спешу привести себя в порядок, но молча дождался, пока я переставлю таз с грязной водой, пока сложу полотенце.

– Вы не спросите, зачем я пришел?

– Надеюсь, вы сами об этом расскажете.

– На званом обеде вы были более учтивы.

– На званом обеде на мне было больше одежды.

Эрин чуть усмехнулся, а я призвал себя к сдержанности. Мне до сих пор не давало покоя то, что пришлось собственноручно убить двойника Миалинты.

– Я всегда думал, что вольные путешественники встают с восходом солнца. – Сын каменщика качнул головой.

– Зачем вы пришли?

Костюм Эрина едва скрадывал худобу его тела. Рукава в локтях и брючины на коленях были перетянуты серебристыми лентами, свободная ткань на плечах и бедрах собралась легкими складками, а на предплечьях и голенях тянулась ровными, чересчур тонкими полосами. На приоткрытой груди висели украшения из желтой яшмы и клыков ирбиса.

Длинные пальцы с навощенными ногтями беспокойно перебирали край покрывала, на котором он сидел, в остальном Эрин казался беспечным, заглянувшим ко мне из любопытства – посмотреть, как умывается и одевается чужестранец. Значения витиеватых сигв на его кистях я не понимал, в них не было ни одного узнаваемого образа.

– Я пришел вам помочь.

– Помочь?

– Вы спрашивали отца о тех, кто мог бы рассказать вам о тумане, научить вас ходить сквозь мглу.

– И вы знаете такого человека?

– Я сам вас кое-чему научу.

Такое предложение могло быть заманчивым, если б прозвучало от кого-то другого, а не от этого изнеженного, хмельного мужчины, но я не торопился отказывать.

– Зачем вам это?

– Вы не верите, что я просто хочу оказать добрую услугу ханголу, угодившему в ловушку нашего города?

– Нет.

– Правильно. – Сын каменщика рассмеялся тихим, шелестящим смехом, будто разом зашипели сразу несколько змей. – Вы бы меня разочаровали.

Слова Эрина настораживали все больше.

– Скажем так… – Он пожевал губу. – Я кое-что потерял в тумане. Хочу это вернуть. Но одному ходить опасно. Видите ли, в тумане встречаются… – он чуть помедлил, подбирая удачное слово, – трудности.

– Трудности?