Сумерки

– Слушай, ты потрясающе пахнешь! – заявила девушка, вогнав меня в краску.

Возникла неловкая пауза, но тут к нам спустился Кэри, высокий, стройный, величавый. Настоящий король! Мне стало так спокойно и уютно… Случайно взглянув на Эдварда, я заметила в тигриных глазах недовольство. Значит, я уже успела попасться на крючок!

– Здравствуй, Белла, – чопорно кивнул Кэри, а потом незаметно подмигнул. Почему-то мне показалось, что на неожиданное панибратство его подвигла Элис. Так или иначе, с этим парнем нужно быть настороже.

– Здравствуй, Кэри, – отозвалась я, застенчиво улыбнувшись. – Очень приятно познакомиться со всеми вами. У вас обалденно красиво и уютно, – вежливо добавила я.

– Спасибо, – улыбнулась Эсми, очевидно приняв меня за бесстрашную особу. – Мы рады видеть тебя в гостях.

Так, значит, Эмметт с Розали не желают со мной знакомиться! Мне сразу вспомнился уклончивый ответ Эдварда, когда я заявила, что эти двое меня не любят.

От неприятных мыслей меня отвлек Карлайл, многозначительно смотревший на Эдварда. Краем глаза я заметила, как Каллен-младший кивнул.

Я сделала вид, что ничего не вижу, а сама принялась разглядывать красавец рояль, стоявший на небольшом возвышении. Неожиданно вспомнились детские мечты – я страстно хотела выиграть на скачках или в лотерее, чтобы купить маме рояль. Рене очень любила музыку, но играла только для себя и довольно посредственно. Пианино у нас было самое дешевое, однако я любила смотреть, как она играет. Мама казалась такой счастливой и безмятежной, будто приплывала из далекой страны, где нет ни горя, ни забот. Меня отдали в музыкальную школу; увы, я занималась откровенно плохо и очень скоро бросила.

Столь явный интерес не остался незамеченным для Эсми.

– Ты играешь? – спросила она, кивнув в сторону рояля.

– К сожалению, нет. А вы?

– Нет, – засмеялась Эсми. – Это рояль Эдварда. Разве он не рассказывал тебе, что очень любит музыку?

– Нет, – я обиженно взглянула на Эдварда.

Эсми удивилась.

– Кажется, Эдвард умеет все, верно? – наивно поинтересовалась я.

Кэри захохотал, а Эсми укоризненно взглянула на Эдварда.

– Надеюсь, ты не слишком выставлялся, это невежливо, – строго проговорила она.

– Только чуть-чуть, – усмехнулся Эдвард, и лицо Эсми смягчилось. Они многозначительно переглянулись, будто о чем-то договариваясь.

– Может, сыграешь для Беллы? – предложила Эсми.

– Ты же сама сказала, что выставляться невежливо, – упирался Эдвард.

– Из всех правил есть исключения!

– Я бы с удовольствием послушала, – решила вмешаться я.

– Значит, договорились, – обрадовалась Эсми, подталкивая сына к инструменту. Я села на скамеечку рядом с Эдвардом.

Он бросил на меня свирепый взгляд… а потом заиграл, и просторный холл заполнили звуки такой дивной красоты, что казалось, за роялем не один музыкант, а двое. Даже моих примитивных знаний хватило, чтобы понять, что этюд очень и очень сложный. Я сидела, боясь пошевелиться, как вдруг услышала сдавленный смешок.

Продолжая играть, Эдвард посмотрел на меня и весело подмигнул.

– Нравится? – небрежно спросил он.

– Ты сам написал? – в восхищении пролепетала я.

– Любимый этюд Эсми, – кивнул Эдвард. Закрыв глаза, я бессильно покачала головой.

– Что-то не так?

– Просто чувствую себя полным ничтожеством. Мелодия полилась медленнее и мягче, незаметно превратившись в уже знакомую мне колыбельную. Я, не отрываясь, смотрела на тонкие пальцы, с такой легкостью порхающие по клавишам.

– Эта часть посвящается тебе, – прошептал Эдвард.

Никогда не думала, что из рояля можно извлечь такие звуки. Наверное, все дело в мастерстве играющего и его чувствах.

– Знаешь, ты им понравилась, – заговорщицки прошептал Эдвард. – Эсми особенно!

Машинально оглянувшись, я увидела, что холл опустел.

– Почему они ушли?

– Наверное, решили, что нам нужно побыть вдвоем.

– С чего ты взял, что я им понравилась?

– Ну кто мне запретит читать мысли?

– Да уж! А Розали и Эмметт… – нерешительно начала я.

Каллен нахмурился.

– За Розали не беспокойся, она придет, – уверенно заявил он, увидев, что я настроена скептически.

– А Эмметт?

– Братец, конечно, считает меня ненормальным. Однако не пришел он потому, что утирает слезы Розали.

– Что ее так расстроило? – спросила я, вовсе не уверенная, что хочу услышать ответ.

– Ну, Розали меньше всех устраивает… ее нынешняя ипостась. А оттого, что секрет узнал кто-то посторонний, ей еще больше не по себе. К тому же она ревнует.

– Розали ревнует? – в замешательстве переспросила я. Как ни старалась, я не могла подобрать ни одной причины, по которой такая красавица, как Розали, могла бы мне завидовать.

– Ты человек, женщина, – пожал плечами Эдвард, – поэтому она и ревнует.

– Боже! – ошеломленно прошептала я. – Ведь даже Кэри…

– Тут, скорее, виноват я, – мрачно усмехнулся Эдвард. – Помнишь, я говорил, что в нашей семье он относительно недавно? Ему было велено держать себя в руках!

Я содрогнулась, подумав о возможных причинах такого приказа.

– А Эсми и Карлайл? – быстро спросила я, надеясь, что Эдвард не заметил моего испуга.