Сумерки

– Они сожгли сотни невинных людей, потому что тех, на кого устраивались облавы, поймать куда труднее. Состарившись, пастырь поставил во главе рейдов своего послушного сына. Сначала Карлайл приносил одни разочарования: он не умел обвинять невинных и видеть дьявола в душах праведных. Зато он оказался настойчивее и умнее отца. Он нашел настоящих вампиров, которые жили среди нищих и выходили на охоту по ночам. Даже в те времена, когда чудовища существовали не только в легендах, выжить им было непросто. Итак, вооружившись факелами и горячей смолой, – зловещим тоном продолжал Эдвард, – люди собрались у логова вампиров, которое обнаружил Карлайл. Наконец появился первый.

Он заговорил тише, и я с трудом разбирала слова.

– Это был обессилевший от голода старик. Почуяв людей, он тут же предупредил остальных и бросился бежать, петляя среди трущоб. Карлайл, на тот момент двадцатитрехлетний, возглавил погоню. Старик мог легко оторваться от преследователей, но, по мнению Карлайла, он был голоден, поэтому внезапно развернулся и бросился в атаку. Сначала он напал на Карлайла, однако противников было слишком много, и вампиру пришлось обороняться. Убив двоих, старик убежал с третьим, а истекающего кровью Карлайла бросил на улице.

Эдвард замолчал, подбирая слова.

– Карлайл знал, что сделает его отец. Тела сожгут, сожгут и всех раненых. Чтобы спасти свою жизнь, мой отец доверился интуиции. Пока толпа гналась за вампиром, он полз в противоположном направлении. Карлайл нашел погреб с гнилой картошкой и скрывался целых три дня. Он сидел тихо, и его никто не обнаружил. Лишь когда жизни ничего не угрожало, отец понял, кем стал.

Не знаю, что отразило мое лицо, но Эдвард внезапно остановился.

– Ты нормально себя чувствуешь?

– Конечно, – успокоила его я, однако Эдвард был слишком внимателен, чтобы не разглядеть любопытства, горевшего в моих глазах.

– У тебя еще остались вопросы, – улыбнулся он.

– Ну, несколько.

– Пойдем, – проговорил Эдвард, взяв меня за руку, – сейчас ты сама все узнаешь.

Глава шестнадцатая КАРЛАЙЛ

Он подвел меня к кабинету Карлайла и на секунду помедлил у двери.

– Входите, – проговорил доктор Каллен.

Я в изумлении посмотрела на Эдварда.

– Ты дышишь громче, чем думаешь, – насмешливо прошептал он. Я обиделась.

Мы вошли в комнату с высокими потолками и выходящими на запад окнами. Обшитые темным деревом стены были почти полностью скрыты за высокими полками, а столько книг я не видела ни в одной библиотеке.

Доктор Каллен сидел в кожаном кресле за тяжелым столом из красного дерева и читал толстую книгу в потертом переплете. Комната идеально соответствовала моим представлениям о кабинете декана университета, вот только Карлайл был слишком молод, чтобы занимать эту должность.

– Чем могу вам помочь? – вежливо спросил доктор, поднимаясь с кресла.

– Я хочу, чтобы Белла кое-что о нас знала, и как раз начал рассказывать твою историю, – заявил Эдвард.

– Мы не хотели вам мешать, – извинилась я.

– Вы и не помешали, – тепло улыбнулся Карлайл. – На чем ты остановился?

– На перерождении, – отозвался Эдвард и, дотронувшись до моего плеча, заставил повернуться к двери, в которую мы только что вошли. От каждого его прикосновения сердце начинало бешено биться, что в присутствии Карлайла особенно смущало.

Стена, на которую мы теперь смотрели, отличалась от других. Вместо книжных полок ее украшали картины самых разных размеров и цветов: яркие, пастельные и монохромные. Я попыталась определить, что общего может быть у всех этих картин, но логического объяснения найти не смогла.

Эдвард подтолкнул меня к написанной маслом миниатюре в квадратной рамке. Выдержанная в светлых терракотовых тонах, она как-то терялась среди других картин. Присмотревшись, я разглядела городской пейзаж с остроконечными крышами и высокими шпилями. На переднем плане – река и мост, украшенный скульптурами.

– Лондон середины семнадцатого века, – пояснил Эдвард.

– Лондон моей юности, – добавил Карлайл. Он подошел к нам так неслышно, что я вздрогнула. Кал-лен-младший ободряюще сжал мне руку.

– Может, сам все расскажешь? – спросил Эдвард, и я обернулась, чтобы увидеть, как воспримет эти слова Карлайл.

– Я бы с удовольствием, – дружелюбно улыбнулся доктор, – но мне нужно бежать. С утра звонили из клиники, доктор Сноу снова взял больничный. Кроме того, эту историю ты знаешь ничуть не хуже меня.

Ну и ситуация! Повседневные потребности современного Форкса прерывают рассказ о жизни средневекового Лондона.

Немного неприятно было оттого, что вслух доктор Каллен говорил специально для меня.

Улыбнувшись мне на прощание, Карлайл неслышно вышел из кабинета и притворил за собой дверь.

Целую минуту я рассматривала город на миниатюре.

– Что же случилось потом? – спросила я, поднимая глаза на Эдварда. – Когда Карлайл понял, что с ним происходит?

Эдвард задумчиво смотрел на картины, и я решила угадать, какая именно привлекла его внимание. Судя по всему, это большой осенний пейзаж, изображающий пожелтевшую лесную поляну, а на заднем плане – скалы.