Сумерки

На этот раз меня встретила холёная, хорошо выдержанная в солярии брюнетка среднего возраста. Мило улыбнувшись, она приняла папку с готовым переводом и, подойдя к сейфу в глубине офиса, извлекла оттуда точно такую же, отличающуюся только номером на наклейке.

– Благодарим вас за оперативность. Это очень важно при исполнении данного заказа.

Я сразу узнал её голос: это она звонила мне сегодня утром. Принимая конверт с гонораром, после некоторых колебаний я всё же спросил, хотя и не был уверен, что во время телефонного разговора с ней просто не ослышался:

– Скажите, а о каких ритуалах вы говорили?

– Прошу прощения? – она изогнула бровь контуром, очень точно придававшим её лицу выражение «вежливое любопытство».

– Ну, по телефону… Вы сказали, что на Новый Год бюро не будет работать из-за ритуалов.

– Ах, да… Совершенно тривиальные ритуалы. Салат оливье, чищенные серпантином апельсины, шампанское. Фильм «Ирония судьбы». Новогоднее обращение президента. Общение в трудовом коллективе.

– Корпоративная вечеринка? – кивнул я.

– Да, можно и так назвать. Корпоративная вечеринка, – посреди фразы она вдруг перестала улыбаться, словно забыла, что при беседе с клиентами это надо делать всегда; мне сразу стало как-то неуютно, будто из павильона, где снималось кино, разом исчезли все красочные декорации, и вокруг остались только серые бетонные стены.

– И когда же теперь будет можно вернуть вам готовую работу? – спросил я заискивающе, пятясь к выходу.

– Не волнуйтесь, с вами свяжутся, – она спохватилась и снова натянула свою благожелательную улыбку, но это только усугубило мой испуг.

На улице было ещё светло: благодаря милиции мой день начался куда раньше обычного. Я решил рискнуть и пройтись немного пешком, рассчитывая, что морозный декабрьский воздух протрезвит меня и вернёт ясность рассудку.

Не напомни мне весёлый оперативник и приветливая дама из бюро о приближающемся празднике, я, может, так и не вспомнил бы о нём: что за нелепая идея праздновать нынешний Новый год в мае тысяча пятьсот шестьдесят второго? Однако кроме меня в этом, похоже, никто не сомневался: ледяной ветер надувал болтавшиеся над дорогами растяжки с поздравлениями, в витринах магазинов призывно подмигивали пластмассовые ёлки, и эпилептически подёргивались заводные красномордые Санта-Клаусы.

Люди тащили обвязанные глянцевыми лентами яркие коробки и пакеты с подарками, улыбающихся лиц вокруг было непривычно много. Проходя мимо ёлочного базара, я всё же не выдержал и встал в очередь. Трудно объяснить, зачем я это сделал. Скорее всего, потому что поставив живую ёлочку у себя дома, нарядив её блестящими стеклянными шарами, которые пока дожидаются своего часа, завёрнутые в старые газеты в коробке на антресолях, и включив маленькую гирлянду, можно греться в её свете, спасаясь от сгущающейся вокруг тоски и одиночества, так остро ощущающиеся в дни рождения и под Новый Год… Который, к тому же, может стать последним.

Прежде чем запихнуть купленную ёлку в багажник пойманной машины, я взял в киоске пару свежих газет. Аршинные заголовки били тревогу, почти всю первую полосу занимали фотографии просевших от землетрясения пятиэтажек; оказывается, московские толчки были всего лишь слабым эхом куда более страшной катастрофы, чудовищным молотом сокрушившей Иран. Десятки тысяч погибших в Тегеране, сотни – по всей стране…

Молох набирал мощь, остановить его было не под силу никому, но я хотя бы мог понять его природу, истолковать происходящее, узнать, чего стоит ожидать и возможно ли ещё спастись. И подумать только – быть может, заветный ключ был в моих руках прямо сейчас!

Разумеется, когда я добрался до дома, мне уже не хватило терпения заниматься игрушками и гирляндами. Поставив ёлку в ванну, я только сполоснул руки и бросился к рабочему столу. Новая глава напоминала приключенческий роман, и пока перевод не был готов, оторваться от неё я так и не сумел.