Сумерки Баригора

– Как и сказал его высочество, – согласился Реймонд, уже успевший успокоиться, по крайней мере внешне, – Северная Арагвия не может позволить себе войну с Баригором, у них нет ни союзников, ни адекватной армии.

– И вы думаете, дикари из северных земель знают об этом? – Квентин все еще сомневался.

– Вряд ли. Но Вернон знает.

– Возможно, таким образом брат пытается спасти Эсмеральду, – предположил Регин с надеждой в голосе, – отослать ее подальше.

– Вы думаете, в его душе осталось что-то светлое, ваше высочество? – скептически уточнил Седрик.

– Мне бы хотелось верить в это, лорд Ардейн.

Все на некоторое время замолчали, обдумывая сказанное. Молчание прервал Реймонд:

– Учитывая происходящее в королевских землях, Вернону придется убедить Мариуса забрать Эсмеральду прямо сейчас. То есть как минимум объявить и закрепить помолвку, если не сыграть свадьбу.

– Но это же противоречит традиции! – ахнул Квентин.

– Принц Ло уже и так был готов спасать «свою принцессу», представьте, что будет, когда он увидит терзаемый чумой и раздором Лориц. И ведь никто не будет его переубеждать.

– Но даже для помолвки им потребуется Десница, – заметил Седрик.

– Именно так, мой друг, и только на это нам и остается надеяться.

– Что вы имеете в виду, лорд фон Моргенштерн? – не понял Регин.

– По моим подсчетам, мисс Клиссейда и ее группа должны прибыть в столицу со дня на день. Если им удастся освободить Десницу и епископов раньше, чем будет заключена помолвка, то некому будет благословить ее.

– Тогда нам остается лишь молиться за их успех.

– Боюсь, что так, ваше высочество.

Баригор, Лориц, 26 июля 3607 года

Чем ближе отряд подходил к Лорицу, тем мрачнее становилась окружающая атмосфера. Облака опускались все ниже, ветер становился все холоднее, и редкие люди, встречающиеся им на пути, – все недружелюбнее. Посевы в окрестностях столицы полностью высохли или сгнили на корню, на лугах разлагались трупы скотины, а несколько раз в придорожных канавах им встретились и мертвые тела людей, напоминающие иссушенных кадавров. Несмотря на холод, царила почти удушающая духота. Тьма, окутавшая королевские земли, оказалась столь сильна, что стала почти материальной, и каждый ощущал ее вес. Тьма вселила тревогу даже в сердца убийц из Ордена Вечного служения, для которых смерть была смыслом существования. И только Матиас оставался на удивление спокойным. Бо́льшую часть пути после стычки с волками священник разглядывал свои руки, будто бы видел их впервые, и тихо молился. И рядом с ним тьма как будто немного рассеивалась и дышать становилось легче.

Начало тайного хода в королевский дворец скрывалось в небольшой неприметной часовне на границе старого города. Айя легко привела отряд туда, петляя по узким темным переулкам окраин Лорица, избегая любопытных глаз и полицейских патрулей. Уже стоя на пороге часовни, она обернулась к Матиасу и спросила:

– Отсюда вы вышли, святой отец?

Матиас вздрогнул, услышав обращение к себе, и оглянулся по сторонам, будто бы только что поняв, где находится. Спустя примерно минуту, в течение которой все напряженно буравили его взглядами, он все же кивнул, пусть и не слишком уверенно.

Айя больше не стала ничего говорить и толкнула низкую дверь. Та отворилась с легким скрипом, пропуская отряд внутрь здания. Там было так мало места, что девять человек едва смогли уместиться, но даже в такой тесноте дышать внутри церкви почему-то было легче.

Айя склонилась к изображению Алора, занимающему большую часть стены, и нажала на часть фрески, на вид ничем не отличающуюся от всех остальных. Раздался хруст, и все изображение бога ушло назад, открывая дыру в полу и металлическую лестницу в ней. Убийца поставила ногу на первую ступень и жестом приказала остальным следовать за ней.

После вертикального спуска высотой всего несколько метров начинался длинный темный тоннель, уходящий в сторону дворца. Айя зажгла небольшой фонарь, подобный которому был у каждого в группе. Крохотный фитиль едва освещал узкий каменный коридор. Еще несколько убийц, спустившихся вслед за Айей, зажгли свои фонари, но в проходе не стало светлее.

– Что за дела? – пробурчала себе под нос сестра Косуля, стуча по стеклянной поверхности фонаря, пламя которого едва теплилось, несмотря на то что сосуд с маслом был полон.

– Свет как будто растворяется, – поежилась сестра Сойка.

– Свет Алора не достигает этого места, – прошептал Матиас, и все обернулись на него.

– Это какая-то метафора, отец?

Матиас покачал головой:

– Боюсь, что нет. Мы так близко к логову кавицепоклонников, тьма здесь так сильна, что свет Алора не может пробиться. Мы сами по себе.

Священник сложил руки в символ Алора и продолжил молиться. А отряд, пусть и еще более встревоженный и напряженный, двинулся вперед.