Сумерки Баригора

У Медведя дела шли куда хуже. Сдерживать напор гигантского и будто обезумевшего животного человеку, пусть даже такому сильному, как убийца, было непросто, и с каждой секундой клацающая пасть оказывалась все ближе к его незащищенной шее. Глаза сидящего рядом Матиаса округлились от ужаса. Волк был настолько близко, что священник мог бы легко дотронуться до него рукой и чувствовал зловоние его влажного дыхания. На несколько секунд Матиас будто окаменел и даже перестал дышать. Но, увидев, как руки Медведя постепенно опускаются все ниже, уступая напору волка, Матиас смог совладать с собой. Но у него не было ни оружия, ни навыков владения им, и священник сделал то единственное, что умел хорошо: он начал молиться.

Алор Великий,
Наши души грешные спаси,
Благодатью своею их освети.
На тебя уповаем в отчаяния час.
Наш дух укрепи, заступися за нас.

Матиас пел так быстро, что весь текст слился в одно длинное слово. Когда он закончил, зубы волка клацали уже у самой шеи Медведя, и все попытки убийцы противостоять зверю оказывались безуспешны. Матиас в ужасе зажмурил глаза и сложил руки в символе Алора, но в момент, когда последний звук защитной молитвы отзвучал, что-то изменилось. Из сложенных крест-накрест пальцев священника полился свет, настолько слабый, что в густом тумане невозможно было сказать, не был ли он лишь игрой воображения. А в следующее мгновение тучи на востоке расступились и первый луч восходящего солнца пробился сквозь них, освещая лагерь.

Прижавший Медведя к земле волк вдруг перестал рычать и пытаться вырвать глотку мужчины. Тут же на него налетела Айя, мощным ударом ноги оттолкнув в сторону. Но волк не попытался атаковать в ответ. Вместо этого, восстановив равновесие, он заскулил, поджав хвост, будто побитая собака, развернулся и со всех ног побежал прочь. Его сородичи, еще остававшиеся в живых, повели себя точно так же. И спустя несколько минут о нападении волков свидетельствовали лишь несколько трупов зверей на земле и следы от когтей и укусов на телах некоторых членов отряда.

Медведь, грязно ругаясь, поднялся с земли и в сердцах пнул труп ближайшего к нему волка.

– Что это было? – полным недоумения голосом спросила Сойка, чьи руки по локоть покрывала кровь убитого ею волка, которому она перерезала глотку, сперва оседлав как ишака.

– Это он сделал. – Медведь, все еще тяжело дыша, показал рукой на Матиаса.

– Сделал что? – не поняла Айя. Солнечный свет озарял ее лицо и волосы, которые играли всеми оттенками меди.

– Он помолился.

– Туман развеялся… – невпопад добавила Сойка, оглядываясь, – и солнце.

Все огляделись по сторонам, чтобы убедиться, что девушка права. Туман вокруг них действительно расступился, но всего на несколько десятков метров. А лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь облака, освещали лишь небольшую полоску земли вокруг их лагеря.

– Отец Матиас? – Айя нависла над все так же сидящим в спальном мешке священником.

Тот глупо захлопал глазами, глядя на нее снизу вверх. Несмотря на пережитое, он все еще выглядел сонным и взъерошенным. Из-за влажности его волосы вились еще сильнее, создавая вокруг головы ореол завитков, напоминающий цветок одуванчика.

– Я лишь прочел защитную молитву. Я не знал, что еще делать, – попытался оправдаться священник.

– А что, если, – вклинилась в разговор сестра Косуля, зажимающая ладонью кровоточащий след укуса на левом предплечье, – на волков тоже влияет порча Кавица?

Все взгляды обратились на нее.

– Волки не нападают на людей просто так, тем более летом, когда они сыты.

Все согласно кивнули.

– Возможно, зло, рассеянное в воздухе вокруг нас, свело их с ума? А молитва святого отца развеяла это наваждение.

– Седрик говорил, что у избранных служителей Алора есть такая сила, – протянула Айя, с новым интересом глядя на Матиаса.

– Но я всего лишь каноник! – запротестовал тот.

– Каноник Десницы, не меньше, – парировала убийца, – и вы уже пережили насланную Карандрой болезнь, от которой никто не оправлялся.

Матиас нервно сглотнул.

– Это прекрасные новости, святой отец! – попыталась подбодрить его Айя. – Но сейчас нам некогда предаваться размышлениям, неизвестно, сколько продержится ваше благословение. Братья и сестры! Помогите раненым или помогите себе сами, и отправляемся.

Все бросились выполнять ее поручения, и только Матиас так и остался сидеть на земле, полным благоговения взглядом смотря на восходящее солнце, символ Алора.

Баригор, Аурверн, окрестности Ларпо, 26 июля 3607 года

На совете, который Регин собрал на следующий день после получения письма Лаппорта, было решено двигаться в сторону столицы с небольшими силами, чтобы не вселять излишней тревоги в души подданных и уменьшить риск того, что кто-то из них доложит о продвижении войска в столицу.