Сумерки Баригора

Заполняющая зал тьма устремилась к идолу и за доли секунды окутала его как кокон, так плотно, что его не было видно сквозь облака мрака. По залу разнесся громкий ужасающий смех, от которого волосы поднимались дыбом и дыхание перехватывало. А потом в мгновение ока тьма растаяла, и вместе с ней исчезли и идол, и тело Карандры. В память о кровавых ритуалах, проводившихся в этом зале, осталось лишь темное, будто выжженное пятно посреди герба Баригора.

Регин, бросив еще дымящийся пистолет, подбежал к Вернону, истекающему кровью на полу. Принц опустился на колени перед умирающим братом.

– Вернон?

– Регин, – смертельно бледный король попытался улыбнуться, – теперь ты будешь королем. Хорошим.

Принц молчал. По его щекам текли слезы.

– Я все испортил, Регин, – Вернон закашлялся, из уголка его рта текла кровь. – Я лишь хотел показать ему. Отомстить ему.

– Кому, Вернон?

– Отцу. – Тело короля свело судорогой, но он все же продолжил: – За тетю Анну. За все его злодеяния. Но Эсмеральда, она не виновата.

Вернон протянул дрожащую руку к сестре, содрогающейся от рыданий в объятиях Мариуса, и прохрипел:

– Эсме, прости меня.

Его рука упала на пол вместе с его последним вздохом.

– Ваше высочество, вы в порядке? – Квентин остановился за спиной у Регина.

– Да. – Принц смахнул рукавом слезы, поднимаясь.

– Что он сказал вам? – Квентин бросил презрительный взгляд на тело Вернона.

– Он раскаялся. Я надеюсь, Алор простит его, – угрюмо ответил Регин.

– Несмотря на то, что он сделал?

– Никто не заслуживает, чтобы его душа была пожрана Кавицем.

Они покинули зал в трагическом молчании. Они победили. Но никто не ощущал от этого радости.

Баригор, Лориц, 10 августа 3607 года

С битвы за Лориц прошла неделя. Усеявшие Дворцовую площадь трупы убрали и сожгли. Подданных Баригора – с почестями. Северян и предателей – в канаве за границей города. Брусчатку очистили от крови и грязи, во дворце заменили выбитые стекла, а обвалившийся угол здания на Главной улице закрыли строительными лесами. В тронном зале ошкурили и покрыли свежим лаком паркет и заново покрасили стены и потолок, стерев все следы пребывания там идола.

Летнее солнце вновь заливало улицы столицы. Посевы на окрестных полях окрепли и заколосились. Пораженные неизвестной болезнью люди выздоровели. Порча ушла, как будто ее никогда и не было.

И хотя исчезли все внешние следы королевской ошибки, чуть не обернувшейся катастрофой для всей страны, если не для всего мира, этот короткий период тьмы оставил неизгладимый след на душах жителей провинции и участников атаки. Многие погибли. Люди потеряли близких: кого-то забрала болезнь, а других принесли в жертву на алтаре Атора. Дети остались сиротами, а жены – вдовами.

В первый же день после победы оставшиеся епископы единогласно избрали Десницей Матиаса. Процесс, обычно занимавший месяцы, а то и годы, сжался до одного дня, потому что ни у кого из священнослужителей не было сомнений в том, что молодой священник избран Алором. Еще через день Десница короновал нового короля, Регина I.

Своим первым указом Регин представил Седрика, Квентина и Реймонда к главной награде Баригора – Королевскому Ордену. Решение даровать орден некроманту и герцогу, долгое время находившемуся в опале, вызвало немало пересуд среди дворян и видных горожан, но все они были вынуждены признать бесценный вклад графа Ардейна и герцога фон Аурверна в победу.

Победа и коронация омрачились новостью о кончине королевы Матильды. После смерти Карандры ее величество нашли в ее покоях. Сначала все подумали, что она мертва, но все же сердце королевы еще билось. Но недолго. Через два дня она воссоединилась с Алором, так и не придя в сознание.

На фоне всего произошедшего Регин приказал не проводить никаких мероприятий по случаю своей коронации, отложив их до лучших времен. Сам юный король выглядел немного подавленным, но держал спину ровно и говорил спокойно. Выходя к подданным, он всегда демонстрировал только уверенность и доброжелательность, как воздух необходимые измученным неделями хаоса жителям Лорица.

Через пять дней после победы в столицу прибыл передовой отряд Лаппорта во главе с самим герцогом Люцием. Он явно был не в восторге от того, что вместо него столицу освободил кто-то другой, как и шестнадцатилетним мальцом на троне. Но все же беспрекословно принес Регину присягу. Если герцога и волновала судьба Вернона и причины произошедшего в столице, он не задал этих вопросов ни Регину, ни Матиасу, ни Реймонду.

Приближался День Создателя – крупнейший праздник в стране. По приказу нового короля гуляния были сведены к минимуму. Священники в проповедях призывали людей в этот день возносить молитвы Алору и поминать павших.

И все же многие жители города и даже дворяне вышли на улицы, наслаждаясь возможностью снова гулять под теплым солнцем и общаться.