Сумерки Богов (СИ)

- Ой вы Белбог-Святовит, Дажьбог Возвелик - Дед Солнцелик, Мать-Сыра Земля - Пресвятая Богородица. Стану я до свету, раба божья, благословясь. Пойду, перекрестясь, из двери в двери, из ворот в ворота, все в восточную сторону на перекресток дорог.  Встречу я в пути мужика червоного, да тройзубого, да бабу-коробичку да двуйзубую, да девку-балахрыску однозубую. Встречу, да пропущу, скатертью дорога. Подойдет тогда дите малое, некрещеное, возьмет за руку меня, рабу божию.  Укажет мне дите малое, некрещеное, в чистом поле да лужок нескошенный. Соберу я сыру росу, горючу слезу с лужка нескошенного, с одолень-травы.  Та сыра роса, горюча-слеза отворит рабу божьему врата запертые, очистит утробу, исцелит хворобу. Во утробе сидит редька колючая, редька болючая, редька сыпучая, редька нутряная, редька ветряная.  Сгинь, пропади, из раба божья выходи!

Мое слово булат крепкий, ключ да замок. Булат на замок замкну, ключ в море отпущу. Море ключа не вынесет, на берег не выбросит. Вовек того моря не испить, не вычерпать. Аминь! Аминь! Аминь!

Михаил Иванович отпил из бутылочки, скривился. 

- Средстве верно, ядреное! - Заверила его старуха. - Посиди пока, милок, чичас оно тебя до кишок проймет.

-Ого-го! - Минут через пять возгласил Михаил Иванович, бесом вертясь на диване. - Проняло твое средство! Невмочь мне!

Колдун вскочил, заметался по комнате, дергая все двери подряд.

- Да не туды, Ирод! - Напутствовала его бабка-шептуха. - Вона, за ширмочку!

- У-у-у! Ведьма! - Глухо ответствовал Михаил Иванович уже из-за ширмы.

Еще минут через пятнадцать бабка с интересом профессиональной сиделки изучала содержимое медицинской утки, тщательно промытое и просеянное. Помимо крупных осколков трубчатой кости в утке тускло поблескивали золотая запонка, золотой же перстень-печатка и маленькая серебряная, с чернением, фляжка.

- Да ты, батюшка, настоящий живоглот! Немудрено-то, что нутро тебе крутит.  Возьми-ка вот елея освященного да по капле принимай, когда живот-то замкнет, враз все засовы-то и послетят. Родительнице моей, царствие ей небесное, ее матушка елей этот передавала,  а сама-то она елей брала еще у святого пустынника Тихона, об то время, что он в дупле дубовом жил пресвятой и праведной жизнию.

 - Ну, спаси Бог тебя, бабка.  Вот, изволь, - Михаил Иванович выложил на расстеленный старухой на столе носовой платочек несколько вареных яиц, тысячерублевую купюру и, подумав, отлил из своей фляжки немного Эликсира в отдельный пузырек и присовокупил к оплате.

- Вот спасибо, милок! Бабушке на хлебушек!  - Старуха ловко, не касаясь денег и еды, свернула платок в узелок, поплевала через плечо, взяла его левой рукой и сунула в карман.

Колдун и ведьма побалакали еще немного о старых деньках, да о современной молодежи, да на том и расстались.

Об то же время. Восточное Подмосковье.

- Нет, Антони, трудное это дело, Эликсир вернуть. Эликсир тот во фляжке, фляжка та в утке...

- А утка в зайце, так? - Насмешливо спросил Антон.

- Почти... - Ответил дядя Корнелиус и примолк ненадолго.  - В общем, гиблое это дело. Но вот что я думаю... Знавал я двух варнаков - Ивашку да Яшку.  Умыкнули они раз дорожную шкатулку у одного человека знатного. Умыкнули, да и подались в бега - в пермскую землю, да на реку Ягошиху, к татарам безбожным. Срубили они там починок и зажили на земле.

- И че?

- А в шкатулке той среди прочих вещей была и Эликсира сткляночка припрятана. Моя это шкатулка была. У меня ее умыкнули варнаки безбожные.  И чую я сейчас, цела та сткляночка, значит и Эликсир волшебный до сих пор где-то в избе их припрятан, в починке этом или на дворе где. 

- Ну и че?

- А то, - Теряя терпение, продолжил дядюшка. - Что бери ты своего басурманина, да дуйте к разбойным  ушкуйникам на челны или еще как, но плывите вы по Волге на Каму, а по Каме на Ягошиху, и там я уже Эликсир свой завсегда унюхаю.

- К кому дуть?

- Ну... Сейчас, наверное, ушкуйников-то на Волге раз-два и обчелся.  Их еще при Иване Святом в Дмитров-город на поселения сослали. Но, помнится, и в мое время с речным людом можно было сговориться, и купечество было, да и разбойников-лиходеев хватало.  Кто-то же и у вас по Волге да по Каме ходит, по берегам товаром торгует?

- Ну как.. Пароходы всякие плавают. Но чет мне кажется, дядюшка, ты попутался слегка. На машине проще будет подъехать, наверное. Только я чет не врубился куда именно.

- Да хоть на черте подъедь! Я же тебе твержу - Ягошиха-река впадает в Каму-реку. Кама-река в Волгу-матушку. А лежит та река Ягошиха в пермской земле, за вятскими лесами.

- В Пермь, что ли, нужно сгонять?

- Ну да!

- Ну, это примерно сутки в дороге. По М7 можно выехать, - Прикинул Антон, изрядно поколесивший по стране еще в бытность свою экспедитором в маленькой, но гордой торгово-сбытовой компании.  - Сгонять можно, все равно здесь сплошной мороз с обеими хатами и вообще...

- Эй, Маго. Друг, ты в порядке? - Толкнул он в плечо нервно курившего уже третью сигарету приятеля.

- Отвянь, Антон.  - Вяло огрызнулся тот.

- Э, не замерзай, Маго. Ты че? За Маринку огорчаешься?