Сумерки Богов (СИ)

- А за кого, билят, мне огорчаться, за Тристана?!  Я их, сук, поломаю, без лопаты закопаю, билят! - Магомед сжал кулаки, глаза у него были бешеные.

- Хорош, Маго. Сейчас надо на дно залечь, чтобы нас мусора не выпасли.  Сейчас  Тристан на крест прилег в лучшем случае, а то и вообще кони двинул.  Его один хрен так скоро не достанешь.  Правильно Корней говорит. Надо рвать в Пермь, там перекантоваться, заодно раздобыть этого Эликсира, без него нам труба с такими замутами, как в последние дни.

- Кто говорит? - Слабо удивился Магомет. - Че за Корней?

- Ну это.. В общем призрак такой, дух отца Гамлета, епта. Привязался ко мне, говорит, что родственник какой-то.

- Э! Опять ты своей магией-шмагией. Ты мне че пел? Лавэ будет много, проблем не будет, все по кайфу будет. А сейчас что? Антоха, че-то мне не по кайфу сейчас!

- Маго, ну че ты как маленький. Непруха сейчас, точняк, ну это потому что дед этот на нас окрысился...

- На тебя, дорогой, не на нас.

- На нас, на нас, мы сейчас с тобой одним делом повязаны, дед этот, походу, лютый, ему что одного замочить, что двоих - все ровно. Ну а Тристан вообще сам тебя выпас, я вообще не при делах, в натуре не знаю ничего.

- Я знаю. Гонял на машине туда-сюда, по телефону светился, вот люди увидели, услышали, сказали. Ладно че там, еще мы между собой кусалово не устраивали. Антоха, братское сердце, херово мне просто. Погодь, сейчас сижку докурю и поедем куда хочешь.

15 июня 20.00 местного времени. Пермь. Свердловский район.

Вдоволь налазившись по лесному массиву и Егошихинской балке, накатавшись по частному сектору и промзонам, компаньоны, под напутствия духа Корнелиуса, Парковой улицей мимо "Скорбящей матери" и красивой, прянично-нарядной Успенской церкви подъехали к Егошихинскому кладбищу. Туристическую программу-минимум в городе, известном своими киношными "Реальными пацанами" реальные пацаны московские выполнили еще раньше - съели на вокзале по чебуреку, поплевали с набережной в полноводную, могучую Каму, купили полтарашку "Кока-колы" на двоих.

- Мрачноватое местечко. -  Заметил Антон, протискиваясь узкой тропинкой мимо буйно разросшегося куста в человеческий рост.  Магомет промолчал.

- Здесь, здесь этот дом. - Торжествовал Корнелиус. - Я чую. Я всегда чую.

- Здесь кладбище, дядя. Здесь люди скорбят и домов не строят. И река твоя - стремная, я все ботинки в гомне угваздал в этом овраге.

- Мир меняется. Меняется вода, меняется воздух. Ты что же, Антони, думаешь, я вижу мир теми же глазами, что и ты? Мир живых видится мне призрачным, колеблющимся фата-моргана. То одно, то другое, картины меняются, отдаляются и приближаются. Что в них верно, что ложно - я не знаю. Но волшебные силы, такие же неупокоенные духи как я видятся мне хорошо, как светочи в тумане.

-Гм. И они тебя?

- Да, Антони. Но мы, духи, сторонимся друг друга. Притягивается противоположное, мертвое тянется к живому, а не к мертвому.

- Антон, вац, ты заипал уже со своим духом вслух говорить.  - Подал голос Магомед. - Че хоть он там тебе трет?

- Херню какую-то инфернальную, - Ловко ввернул Антон словцо, вычитанное в дедовском ежедневнике. - Про неупокоенные души и все такое.

- Нашли место... - Проворчал Магомед.

Место и впрямь было под стать выбранным разговорам. Друзья шли по территории кладбища, держа курс на новокладбищенскую Всехсвятскую церковь. Они уже прошли площадь с воинскими захоронениями, мрачные черные плиты лютеранских могил и целый лес стел, возвышающихся над могилами иудейскими.  Буквально несколько минут назад среди густой травы мелькали полумесяцы на плитах мусульманских захоронений, но вот и они незаметно сменились традиционными советскими ржавыми крестами и пирамидками. Казалось, к центру холмистое, изрезанное оврагами кладбище понижалось, словно друзья спускались в глубокую, затягивающую их воронку. В стремительно наступавших сумерках рассмотреть что-либо в паре метров в стороне было уже невозможно. Антон и Маго блуждали бы наугад по кустам и буеракам, если бы не упрямо тащивший их за собой дух.

- Стой! - Внезапно крикнул Корнелиус Антону. - Замри!

В темноте перед ними, в овраге маячил дрожащий бледный огонек, не спеша приближаясь. Бежать было решительно невозможно, в темноте можно было налететь на что-нибудь или свалиться куда-нибудь, а фонарей друзья не взяли, чтобы не привлекать к своим шараханьям по кладбищу лишнего внимания. Оба замерли на месте. Огонек, покачиваясь, то прижимаясь к самой земле, то подлетая, не спеша плыл к ним. Внезапно, метрах в пяти от друзей, огонек погас.

- Не смотрите на него. - Трагическим шепотом проговорил дядюшка Корнелиус.

- На кого? - Так же шепотом спросил его Антон.