Сумерки Богов (СИ)

За таким вот разговором друзья не заметили, как подъехали к Антонову дому. Вышли из машины, поднялись на этаж. Антон почти торжествующе ткнул пальцев в покрытую глубокими царапинами железную дверь, вдавленный внутрь глазок, валяющуюся на полу оторванную ручку и оббитые, словно изгрызенные, косяки:

- Вот!

- Бывает жи... - Протянул Магомет. - А че стало-то, э?

- Виталик! - Антон сделал зверскую и в то же время таинственную гримасу. - Сука такая!

- Лицо проще сделай. - Обронил Магомед, плечом отодвинул успевшего отпереть дверь  Антона, просунулся в квартиру, с шумом потянул воздух, поморщился.

- Вай, эбель! Антон, братишка, чем у тебя здесь воняет?

Антон зашел вслед за Магомедом, тоже поперхнулся от вони, оторопело оглядел квартиру. Везде царил разгром. Антон из коридора видел зал, где из целого остались только отчерченные им кресло и диван. Шкаф был перевернут, разбит. Вся одежда и обувь стащены в центр зала, свалены в кучу и примяты так, будто кто-то лежал в этой куче как в гнезде. Легкий сквозняк из распахнутого настежь окна шевелил занавески и содранные со стен клочья обоев, катал по полу невесть откуда взявшиеся огромные комки жесткой рыжеватой шерсти. Такие же клочья шерсти валялись по всем углам. Пахло мокрой псиной и какой-то тухлятиной.

- Аузубилляхи мина-шайтани раджим... мин шарри ль-васваси ль-кханнас...мина ль-джинати... - забормотал Магомед, пятясь. Обоих друзей охватило какое-то тоскливое, жуткое чувство, к сердцам подступал страх. Весь пол был усеян грязными следами перепончатых, словно гусиных лап. Но следами побольше человеческих!

Сбоку от них, в закрытой ванной комнате, что-то с грохотом посыпалось на пол, потом, судя по звуку, оборвалась душевая шторка, раздался шум включенной на полный напор воды. Кто-то заплескался, зафыркал, заголосил на два противных пискливых голоса:

- Ах, хороша банька!

- Поддай парку, не жалей!

- Попарим молодые косточки!

- Ух, славно!

Тихо, на цыпочках, Маго и Антон вышли из загадочной квартиры. Аккуратно прикрыли за собой дверь, молча спустились, сели в машину, завели ее, поехали.

- Антоша. - Уже изрядно отъехав от дома, подал голос Магомед. - Где нам рысь взять, э? Как думаешь, в зоопарке нам ее продадут?

10 июля того же года. 17.08 Подмосковье. Одинцовский район.

Решив не залеживаться в палате, Михаил Иванович выписался из больницы сегодня утром и тотчас же укатил к себе на дачу. Он любил поработать в огороде, посидеть с удочкой у реки, сходить в лес за грибами. И потом - в больнице было банально неудобно обделывать свои дела. Взять хоть последнее. Вызывать навью и договариваться с ней пришлось, украдкой пробравшись в подвальные помещения, чтобы избежать как лишних глаз, так и нежелательных последствий. Появление нечистого духа среди живых всегда сопровождается разного рода неприятными им эффектами - скисает молоко, выбивает пробки, прорывает канализацию, да мало ли что еще. Чем сильнее дух, чем дольше он находится в одном месте, тем серьезнее последствия, вплоть до чрезвычайных ситуаций городского и районного масштабов. Вот Боги - те не такие, от них, наоборот, благотворное благословение изливается на облюбованные ими земли - тучнеют стада, спеют хлеба, дождь идет в срок, стихают войны и кровопролития. Если, конечно, Боги сами не обратят свой гнев на людей - тогда все ровно наоборот.

Михаил Иванович уже снял пленку с грядок с огурцами, которые он еще в конце мая пересадил в открытый грунт из теплицы.  Помимо этого он немного проредил морковь, посеял две грядки зелени и наметил под нее еще три, организуя очередность ее смены на своем столе. Теперь он сидел за столом в открытой беседке и угощался собственной первой редисочкой. Сначала он просто хотел съесть ее вприкуску с солью, но затем вспомнил, что в буфете у него завалялись бутылка оливкового масла и баночка зеленых оливок. И поэтому, в порыве вдохновения, Михаил Иванович соорудил настоящий итальянский салат из нарезанной редиски, оливок, маринованного в винном уксусе репчатого лука и заправил его легким соусом из рубленой петрушки (со своего огорода), черствого хлебного мякиша, крошеного яичного желтка, давленого чеснока и оливкового масла.  Михаил Иванович много лет прожил на Капри, лазал по скалам, занимался рыбной ловлей, встречался там и с Максимом Горьким, Иваном Буниным. Там же он  полюбил и итальянскую кухню. Да, хорошие были времена.

- Интересно, как там мой крестничек? - Спросил он сам себя вслух. - Что-то ни слуху от него, ни духу, Наблюдатель его не наблюдает... Позвоню-ка я ему по телефону, хоть родственникам соболезнования выражу.

Эта детская выходка отчего-то заранее развеселила его, и Михаил Иванович отложил вилку, достал старенькую "Нокию" и по памяти набрал номер того хулигана. Узнать этот номер особого труда для Калинина, конечно, не составило.

После многих гудков по телефону грубым голосом ответили:

- Алле? Кто говорит, э?

- Это Антон?