Сумерки человечества

Перекрестившись, я поднял труп и подтащил его к перилам. Внизу, словно чувствуя будущее пиршество, завыли еще сильнее, а когда кровь из раны на голове закапала вниз, то вопли срослись в единый, раздирающий ушные перепонки рев, прерывающийся только на секунды, когда тварь бросалась на стену, скребя когтями по кирпичам и вырывая оттуда целые куски, с грохотом падающие на пол. Сказав последнее «прости», перевалил труп через перила вниз. По странной иронии судьбы тело падало спиной вниз, перевернувшись в воздухе. То ли от инерции движения, то ли по другим, уже непонятным мне причинам, глаза распахнулись в полете, подарив мне посмертный, осуждающий, как показалось, взгляд. Это видение, мало похожее на реальное, длилось буквально секунду, после чего тело исчезло в темноте, а голодный рев сменился радостным воем, прервавшимся, когда мутант накинулся на свою добычу. Осев, я с трудом держался за перила, в который раз спрашивая себя, а правильно ли поступил, отступившись и не погибнув в самом начале.

– Пошли, – полковник толкнул меня за плечо, указав обратно на коридор, – пора глотнуть свежего воздуха, а то здесь совершенно нечем дышать. И пора тебя познакомить с планом нашей будущей совместной и, как надеюсь, очень плодотворной работы. Пойдешь впереди, проверим твою зрительную память, как дорогу запомнил. За каждый лишний поворот получишь плетей.

Я посмотрел на него уже без всяких эмоций, чувствуя, что уже не способен сильнее злиться, и просто согласно кивнул головой. Пусть уж лучше думает, что сломали меня, если вообще этого хотят. Не знаю, был ли доволен этот человек или нет, но дорогу я запомнил достаточно хорошо. Сказался опыт выживания в замертвяченном, когда необходимо в деталях запоминать пройденный путь, отмечая все дополнительные пути и ответвления, ведь не знаешь же, откуда на тебя зомби выскочит, а ведь первый укус он же обычно и последний для человека, второй попытки больше никому не дается. Тогда же и отмечаешь возможные пути отхода, даже сейчас я мог примерно сказать, где повороты или выходы в другие коридоры. Возможно, когда-нибудь и пригодится, но только не сейчас.

Сейчас я просто брел, чуть опустив голову и механически воспроизводя пройденный путь, только в обратном порядке. Сзади, стуча каблуками по цементному полу, шагал командир, что-то едва слышно насвистывая себе под нос. Не перестал он насвистывать, когда мы вернулись в тюремную камеру, больше походившую на пыточную. Теперь там было уже не так тихо, где-то, совсем рядом, может, даже за соседней тонкой стенкой перекрытия, рассекал воздух хлыст, размеренно опускаясь на живое тело со звонким свистом. Каждый такой удар сопровождался новым криком боли. Стараясь не обращать на это особого внимания, я повернулся к полковнику, ожидая дальнейших указаний. Он же, невозмутимо пройдя мимо меня, остановился около двери, ведущей на поверхность. И только там остановился, словно ему только пришло в голову, что забыл какую-то вещь внизу, обернулся и посмотрел на меня.

– И чего стоишь как истукан? – поинтересовался с явным интересом, не сводя с меня немигающего взгляда, – Отдельное приглашение требуется? Или хочешь здесь остаться? Только скажи, я все устрою.

Я отрицательно замотал головой, но увидев, как полковник нахмурился, тут же спохватился, вспомнив о его первых указания относительно общения с ним.

– Никак нет господин полковник, – сказал я, вытянувшись и ответив по всей форме, – не имею ни малейшего желания.

– Вот и хорошо, поднимайся сюда, – кивнул он головой, а когда я подошел ближе, продолжил начатое нравоучения, – кроме того, запомни еще кое-что. Не стоит быть здесь таким молчаливым. Не только мне одному кажется, что твою шкуру зря не повесили в комнате гостей как лишнее напоминание для вежливого общения, но твое угрюмое поведение лишь усиливает предвзятое к тебе отношение. Если так и дальше будешь вести себя, то твой приговор всегда можно пересмотреть из положительного в отрицательное решения. И будь уверен, я буду первым, кто поднимет за это руку.

– Положительное решение? – я даже позволил себе ухмыльнуться, удивленный таким двойственным значением этого слова, – Как– то не чувствуется.

– А чего ты хотел? – искренне удивился полковник, пока мы поднимались по лестнице. Сейчас, как ни странно, он не пытался меня обгонять, идя лишь на шаг впереди, показывая меня почти как равного себе по положению, – Цветов и торта? Растянутого транспаранта с приветствиями и пожеланиями счастливой жизни? Не кажется ли тебе это слишком для человека, столько всего натворившего?

– Убийство собственного друга мне кажется не слишком хорошим началом, – сказал я, пользуясь благодушным тоном полковника и надеясь хоть немного прояснить ситуацию.