Сумерки человечества

А вдалеке, на крышах зданий, ничуть не скрываясь, словно уверенные в том, что стрельбы не будет, страшно выли мутанты. Не меньше десяти перекачанных монстров, не похожих ни на одно живое существо и состоявшие, казалось, только из мышц и зубов, в полный рост, опершись на все четыре конечности, выли в унисон, кошмарно напоминая волков. Выли без легких, так, как воет ветер, залетев в лесную чащу. Злобно и не похоже ни на один другой звук. Вой, казалось, пробирался сквозь каждую пору в теле, забираясь под одежду и кожу, сжимая сердце и душу ледяной рукой. И даже зная, что в руках автомат, сам сидишь в безопасной машине, а вокруг полно товарищей, которые помогут отбиться, начинаешь бояться. До онемения в мышцах, до стучащих коленок и клацающих зубов. А в голову пробирается только одна, немая, лишенная звуков мысль, в то же время звонкая и яркая, как неоновая реклама – «нам не победить, они слишком другие, чтобы с ним сражаться».

Пилоты, словно почувствовав этот заразный ужас, развернули свою машину, до этого спокойно висевшую над Кремлем, и шарахнули по зданию разрывной ракетой, оставив на месте крыши большой, дымящийся пролом, края которого продолжали медленно осыпаться. Я не обольщал себя мыслями о том, что мутанты погибли от взрыва, реакция у них даже лучше человеческой, а болевой порог, как и у зомби, фактически отсутствует. Им ничего не стоило спрыгнуть с крыши, увидев отделившийся от вертолета огонек. Что такое ракета они наверняка знают. И научились их опасаться.

Зато вой прервался, а вместе с ним отступил и страх, вновь вернув в сердце надежду. Все же мы выполнили задачу и выбрались из Кремля почти без потерь. Один из особо опасных участков в городе ликвидирован, превратившись из яркого, помеченного красным, пятна на общей зоне, ослаб до обычного уровня опасности, ничем не выделяясь из общего положения чрезвычайной ситуации.

Военная колонна растянулась в узкую цепочку, стараясь не задевать брошенные машины и остатки укреплений, в самом начале возводившихся в глупой попытке остановить распространение заразы. Первым шла БМП, с приделанным впереди мощным ковшом, под которым, в теории, должны были срабатывать любые установленные на дороге мины. Дальше выстроилась почти все остальные боевые машины, после шли грузовики с трофеями и пленными, потом грузовики с военными, отрядами мародеров и освобожденными рабами бандитов, а замыкал всю колонну БТР, на крыше которого установили АГС.

Внешний эфир молчал, ловя только отдельные, отрывочные фразы, большей частью непонятные без общего контекста, принадлежащие, наверное, выведенным отрядам заводских. Кто эти ребята вообще такие, я ни разу не видел. База их основывалась на мощном, стратегически важном заводе, построенном еще в советское время едва ли не в самом центре города. Почему именно там, я не знал на сто процентов, в пригороде было бы гораздо удобнее и безопаснее. В любом случае, даже про сам завод достоверно известно очень мало, в большинстве своем такие же слухи и недостоверные сплетни, как и вообще про любой объект в России, относящийся к делам обороны страны. Известно, хоть и не достоверно, что так собирались какие-то части от стратегических ракет или какие-то элементы для управления ими. Один мой знакомый, раньше живший в домах неподалеку от него, рассказывал, что подземные корпуса и бомбоубежища этого и так громадного здания тянуться чуть ли не на весь квартал. И иногда, неизвестно, то ли во время учений, то ли каких-то испытаний, там все оживает и начинает страшно шуметь, что слышно особенно хорошо в подвалах домов. По его словам иногда даже страшно становится, как бы ни развалился фундамент от такого напряжения. Страшно даже подумать, какие у них там могут быть запасы и снаряжение. Хотя, если брать с другой стороны, при нынешнем подходе любого начальства к любому объекту, главной задачей всегда становится собственная нажива, поэтому если бы там и было что-нибудь очень ценное и важное, давно уже перекочевало в другие руки, заодно сильно утяжелив карманы начальства бумажными купюрами. Интересно, а проводили ни заводские расстрелы среди «варягов», как презрительно называли солдаты командиров, больше заботивших о собственном кармане, нередко даже приезжих, совершенно не думавших о той работе, которой должны были, по идее, заниматься.