Сумерки человечества

Первых заводских мы встретили на той же площади Ленина, на скорую руку организовавших блок пост возле полуразрушенного памятника вождю революции. Здесь тоже было множество мертвецов, но уже в большинстве разогнанных с дороги. К этому делу заводские подошли творчески, разместив на открытой грузовой платформе, пристегнутой к фуре, старую четырехствольную зенитную пушку, пролежавшую на хранении, судя по виду, лет шестьдесят, никак не меньше. Гильзу снарядов, размером с человеческую руку от кисти до локтя, усеивали асфальт возле машины. Стреляли, похоже, как только услышали взрывы около Кремля, потому мы ничего и не знали, как и когда нам зачистят дорогу. На дороге лежало не меньше сотни изуродованных мертвецов, некоторые из которых еще слабо шевелились. Кроме платформы с зениткой, на блокпосту еще стояли два БТР-60 и один небольшой автобус, похожий на наш институтский, только более приземистый и с забранными крупноячеистой сеткой окнами. Несколько заводских, одетых в одинаковый зеленый камуфляж и вооруженные СКС с оптическими прицелами, стояли на крыше транспорта и платформе, отстреливая одиночных мертвецов, постепенно снова начинавших выползать из подворотен. Оба Торговых ряда были их территорией, без поддержки техники и достаточно количества стволов туда и соваться не стоило, поэтому отряд заводских просто разогнал зомби с центрального проспекта, пропуская нас. Большая часть мертвецов отступила именно туда или к зданиям, что дальше по дороге, а сейчас вылезала обратно, раззадоренная шумом и запахом человека. Пока они опасности для тяжело загруженного конвоя не представляли, но задерживаться здесь все равно не стоило, мертвецы очень быстро могли снова собраться в огромную толпу, закупорив проезд. Заводские тоже, пропустив нас и приветственно просигналив, пристроились в хвост колонны, сразу же связавшись с командованием, указывая дальнейший путь. Дальнейшая прямая дорога к площади Победы, как и в первые дни, утыкалась в пробку на мосту, проложенном прямо над железнодорожными путями. В тот раз я, еще сидя в институтском автобусе, сам насмерть перепуганный и вооруженный только какими-то палками и двумя автоматами, едва не погиб вместе со всеми, зажатый с одной стороны перевернувшимся грузовиком, а с другой накатывали какие-то отморозки, веселившиеся за счет смерти других. Сейчас же мост был взорван, причем так, что обрушился почти весь, от начала до конца, полностью засыпав проезжавший в тот момент под ним поезд. Раздавленные и сбитые с рельс вагоны, усеянные крупными обломками дорожного полотна, так и лежали внизу, вместе с оставшимся стоять локомотивом. Если присмотреться, то можно было увидеть нескольких мертвецов, бродивших среди обломков.

Была возможность объехать, но заводские, видно, рассказали про другой путь, которым сейчас и воспользовались. Не доезжая нескольких метров до оскалившихся сколами опор моста, чудом оставшихся стоять, машины по очереди сворачивали в распахнутые настежь ворота военного госпиталя, располагавшегося в старом и красивом здании с белыми колоннами, сделанном под старинную барскую усадьбу. Внутри я никогда не был, никак не относясь к гарнизону города до сегодняшних дней, а потому не мог с точностью понять, куда мы направляемся. По левую руку от головы колонны или за спиной от меня показался небольшой парк, со скамейками и старыми деревьями, между которыми, шатаясь и постанывая, ходили зомби, скалясь в нашу сторону. Поразительно, но многие были или в остатках военной формы или в одинаковых ночных рубашках. Я-то думал, что военные успели эвакуировать своих больных, но, оказывается, зараза не обошла стороной и этот госпиталь. Возможно, именно из-за катастрофы здесь, военные так быстро поняли угрозу заражения. Ведь здесь наверняка была связь со штабом гарнизона, по которой и успели сообщить, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

Никакими секретными путями, как мне показалось в первые минуты, машины и не думали ехать, а снова сворачивали в большой пролом в стене, который наверняка не обошелся без взрывчатки. Сначала шла постепенно спускающаяся кривая улочка, проложенная без особого смысла, которую мы пересекли, а потом и она оборвалась, открыв вид на железную дорогу. Вниз по склону, под достаточно большим углом, уходила дорога, проторенная если не тракторами, то какими-нибудь танками, потому что я знал очень мало машин, способных спуститься и, тем более, подняться по ней, не размазав всех находящихся внутри по стенкам кабины.