Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков

С юриспруденцией и логикой дела у Петражицкого обстояли как нельзя лучше. А вот что касается психологии, эта дисциплина в то время делала еще только первые шаги. По мнению известного американского философа и психолога Уильяма Джемса (1842–1910), психология была не наукой, а всего лишь «надеждой на науку». Собственно, и в наше время психология представляет собой нечто среднее между наукой и паранаукой. До сих пор нет общего мнения психологов, что же представляет объект этой дисциплины — тело или душа. Она сочетает в себе как естественнонаучное начало (физиология, медицина), так и гуманитарное, порой граничащее с эзотерическими исканиями.

На рубеже XIX–XX веков уже существовали работы И. М. Сеченова, И. П. Павлова и В. М. Бехтерева по физиологии высшей нервной деятельности, а также работы З. Фрейда. Но это были только наброски будущей дисциплины. Это никак не смутило Льва Иосифовича. В стиле древнегреческих софистов он решил ввиду отсутствия психологии как науки соорудить ее самому, так сказать «из ума», по-видимому, на основе доминировавших тогда методов наблюдения и самонаблюдения. Так появилась «эмоциональная психология».

«Эмоциональная психология» Петражицкого, адаптированная им к нуждам философии права, не вошла в золотой фонд психологии как дисциплины. Однако если Лев Иосифович и не решил глобальных проблем психологии, он сумел поставить весьма важные и актуальные вопросы относительно формулирования аксиом права. А правильная постановка вопроса — это уже половина решения задачи.

Теория Льва Иосифовича прекрасно объясняет основной парадокс правовой жизни: почему, не зная точного содержания правовых норм, текстов законов, люди поступают согласно этим нормам. И почему в определенных случаях люди считают своей обязанностью поступать сугубо вопреки существующим законам (например, революционеры или идейные воры в законе).

По убеждению Петражицкого, право не предполагает необходимости существования ни каких-либо мер принуждения со стороны государства, ни наличия законодательства. Государство — это всего лишь группа лиц, которым мы приписываем право заботиться об общем благе, и поэтому чувствуем себя обязанными подчиняться их велениям. А законы суть лишь нормативные факты, которые дают нам знание о том, что государство считает правом.

Согласно Петражицкому, видеть в праве инструмент достижения каких-либо целей в корне неверно. Право регулирует поведение людей, а оно зачастую расходится с логикой. «Если произвести научный психологический диагноз мотиваций, лежащих в основании тысяч совершаемых нами ежедневно телодвижений… то окажется, что сотням случаев предметной мотивации соответствуют единичные случаи мотивации целевой»[332]. Он объявляет право исключительно психическим явлением. Все остальное, что обычно включается в понятие права (нормы, отношения, властное принуждение), непосредственно правом не является; это лишь нормативные факты, вызывающие специфическую реакцию в психике людей.

Поведение людей определяется их психикой, которую Петражицкий сводит к эмоциям. Он определил эмоцию вполне физиологически — как специфический нерасторжимый процесс возбуждения-торможения в человеческом организме, возникающий при взаимодействии людей по поводу духовных и материальных благ.

Эмоции делятся им на два класса: эстетические и этические. Эстетические эмоции связаны не только с восприятием произведений искусства, но и с укоренившимся в человеке набором обычаев, например с правилами хорошего тона, оценкой тех или иных поступков по принципу «красивый, благородный поступок — некрасивый, подлый поступок» и т. д.