Сумерки зимы

Хозяин стоял в дверях, держа в каждой руке по дымящейся кружке. Макэвой почему-то ждал подноса с чайником и изящными чашками на блюдцах, а вместо этого ему сунули кружку с логотипом супермаркета.

— Я разглядывал…

— Вот-вот, — хмыкнул Эммс. — Мальчишки и девчонки, что служили под моим началом. В основном парни, честно говоря. Тут далеко не все. Только те, чьи снимки я сумел отыскать. Эллен считает, что я спятил. Говорит, здесь должны висеть фотографии внуков, но у меня не хватает мужества убрать их со стены.

— Скучаете, должно быть.

— По службе? И да и нет. Я пробыл в строю двадцать восемь лет — достаточно, чтобы насытиться. И я все еще на плацу, так сказать. Дел по горло, особо не соскучишься.

— Вы создали компанию сразу, как только вышли в отставку, верно?

— Вроде того. По сути, обзавелся нужными знакомствами, еще готовясь уйти на пенсию. Просто все удачно сложилось. И речь не только обо мне, поймите. Сначала партнеры. Совет директоров — сразу, как мы прошли стадию учреждения. Все честь по чести, прямо и открыто. Я даже не думаю, что во мне до сих пор нуждаются. У меня есть почетная должность, меня по-прежнему просят смазывать колеса там и сям, но дела и без того идут неплохо.

— Однако добровольцы на вас? — спросил Макэвой, глядя в окно. Воображение нарисовало, как Армстронг стоит там навытяжку под холодным моросящим дождем.

— Ну, это сын старого друга, — сказал Эммс, устраиваясь в кресле за столом. — Не прижился в армии. Некоторым не суждено. Потерял пару друзей во время первой экспедиции. Повстанцы открыли огонь, когда парни угощали детей конфетами; Армстронг уцелел, а друзья его остались там лежать. В сети болтался ролик. Самое худшее, что может произойти с солдатом. На Армстронге — ни царапины, но ему все равно больно. Бессмысленность, понимаете? Мне и самому ни в жизнь этого не понять, а мы зарабатываем деньги, корча из себя знатоков подобных ситуаций. Выхлопотал для него увольнительную, хочу попытаться вытащить парня. У меня тут заместитель по работе с новобранцами, привез на выходные еще пару новеньких. Сейчас они на пробежке.

— Вы не пригласили Армстронга в дом. — Макэвой внимательно посмотрел на Эммса.

— Будь ваша жена похожа на мою, вы бы не стали набивать дом солдатами, — рассмеялся Эммс, но Макэвой видел, что говорит тот серьезно.

Помолчав, Эммс вздохнул, готовясь перейти к делу.

— Итак. Вы хотели поговорить об Энн.

Макэвой сел на стул, стараясь не смотреть в лицо этому дружелюбному вояке. Вся затея вдруг показалась ему нелепой. Ему нечего сказать этому человеку. Во всяком случае, ничего такого, к чему он вынужден будет отнестись всерьез, что оправдало бы поездку в эту глухомань.

— Мистер Эммс…

— Спарки, — поправил тот.

— Спарки?

— Ладно, расскажу. Когда я был совсем молоденьким офицером, мне в руки попалось одно чудесное приспособление, экономящее время. Я спешил на свидание и решил высушить волосы, сидя в ванне. Уронил этот хренов фен в воду и минут пять плясал, как рыба на песке, пока кто-то из друзей не выдернул чертову штуковину из розетки. Чуть не поджарился. И с тех пор известен как Спарки[21].

— Ух ты, — искренне посочувствовал Макэвой. — Мистер Фисби наверняка сообщил вам, что я расследую обстоятельства гибели Дафны Коттон. Вы слышали об этом деле?

— Скверная история, — покачал головой Эммс. — Бедная девочка.

— Да.

Макэвой выдержал паузу, а потом решил выложить все начистоту.

— Я был там, когда это случилось. Слышал крики. Опоздал на какие-то секунды. Убийца сбил меня с ног.

Эммс молча слушал.

— После этого убийства я занимался рядом других инцидентов. Связь между ними не то чтобы очевидна, но напрашивается.

— Вот как?

— Все жертвы — те, кто выжил в трагедиях, случившихся в прошлом. Чудом выжившие. Рыбак с траулера был единственным из всей команды, кто спасся во время кораблекрушения. Его тело нашли недавно в спасательной шлюпке у побережья Исландии. Парень, по вине которого заживо сгорели жена и дети, сам был сожжен в палате Королевской больницы Гулля. Женщина, только чудом не ставшая жертвой серийного убийцы, подверглась точно такому же нападению в Гримсби. И я не хочу, чтобы Энн Монтроуз стала следующей.

Эммс неторопливо пил чай, смотрел на фотографии на стене. Наконец заговорил:

— Понимаю, к чему вы клоните, но я слыхал, что кого-то уже арестовали, верно? Какой-то писатель. Разобижен на весь мир и все такое.

— Все правильно. Рассу Чандлеру предъявлено обвинение.

Улыбка медленно растеклась по лицу Эммса:

— Вас это не убедило?

— Я считаю, что в деле еще много неясного.

— Готов спорить, ваша точка зрения не слишком популярна.

— Плевать мне на популярность. Я лишь хочу убедиться, что за решеткой действительно оказался убийца. Убедиться, что больше никто не пострадает.

— Похвально. А почему именно Энн?

— Она лишь одна из многих, — признал Макэвой, глядя на темный пейзаж за окном, исполосованный резкими струями разыгравшегося дождя. — Но она подходит. Я не могу сказать, как он их выбирает и зачем это делает. Но…

— Но?