Сумерки Зверя

Так что джинсовый господин хакер фактически являлся внештатным сотрудником Департамента. А своими сотрудниками ген. М.Р. Зиберович не разбрасывался и без крайней нужды под пулю не подставлял.

Оставшись в одиночестве всесильный шеф взгрустнул.

Воистину – новое поколение выбирает «Пепси», резиновую бабу и бананы в ушах. По издохшему электронному тамагочи рыдает, а ближнего и в хрен не ставит.

Прославилась ведь девица отнюдь не на поприще изящной словесности и кликуху «Алмазное Перышко» получила вовсе не за писательский талант.

Больно уж филигранно владела искусством поножовщины. Ни дать ни взять – виртуоз Москвы.

Как следовало из удручающе пухлого досье, моральные качества за фигуранткой не числились. Числилось многое другое. На военную службу зафрахтовалась в качестве мисс Даймонд Пэн, что в последствии оказалось чистой воды липой.

На самом деле звали ее сложно. Получилась такая петрушка.

Российско подданная мамаша умудрилась родить на американском корабле в береговых водах Бразилии. От того возник юридический казус. Три державы дружно от дитя открещивались, ссылаясь на нормы международного права, права и свободы граждан, равно на Божьи заповеди и прочую, прочую, прочую муть. Год вяло переругивались адвокаты, заседали комитеты, собирались комиссии. Наконец нашелся неожиданный компромисс и в торжественной обстановке малышке вручили одно свидетельство о рождении и два паспорта. Соответственно на имена Маши Ивановой, Мери Браун и Марии Родригес.

В деле имелась и надлежащая газетная вырезка с фотографией довольно лыбящихся державных мужей, на переднем плане и родителей, напрочь одуревшим от всей этой катавасии, на плане заднем. Имелась и домашнее фото виновницы переполоха, как полагается попой кверху.

– Ишь, ты. – Прокомментировал увиденное Зиберович. – А задница у нее всегда была о-го-го.

Вспомнил дражайшую супругу – загрустил еще пуще прежнего. Продолжил листать.

Следующие страницы ничего интересного не представляли. Дипломы, аттестаты, грамоты, значки ГТО, спортивные, парашютные…

Дальше интереснее. Похерила и спортивную и театральную (эге, интересно, интересно, ишь, актрисочка выискалась) карьеру, завербовалась в армию. Блестяще окончила курсы молодого бойца. Характеристики положительные. Направлена для прохождения дальнейшей службы в рейнджеры. Отличница боевой и политической подготовки. Постоянно совершенствовала мастерство. Особое внимание уделяла физподготовке, в частности рукопашному бою. Инструктор – сержант Стилл Иг. Мондуэл.

Еще интереснее!

С означенным сержантом принимала участие в боевых действиях (Нижнекакадусский конфликт). Во время очередного рейда получила ранение, вынесена с поля боя (ага!) все тем же сержант-инструктором Мондуэлом.

Награждена двумя медалями, повышена в звании, по окончанию конфликта подала рапорт об отставке. Прошение удовлетворено.

– Вот разгильдяи! Такими кадрами разбрасываться! Кто там у нас батальоном командовал? К ногтю!

Послушная вызову, в щелку дверей прошмыгнула Марья Ивановна. Засушенная в синем чулке, карга, вольнонаемно служившая личным секретарем шефа Секретного департамента, никакой Марьей Ивановной не была, но охотно откликалась. А называл ее так Зиберович по двум причинам. Во-первых ему было все недосуг поинтересоваться истинным именем, во-вторых так звали школьную учительницу, третировавшую маленького проказливого Мойшу и обожавшую пухленького прилежного Беничку.

Генерал чиркнул на листке, протянул секретарю.

– Этого му…, в смысле майора отчислить из рядов без выслуги и права ношения формы. За злостную халатность, проявленную в работе с личным составом. И Капелан-замполита туда же. И мне тотчас приказ на подпись.

Карга испарилась выполнять, а генерал продолжил неутешительное чтение.

На этапе демобилизации документальные сведения о фигурантке прервались. Дальше пошли одни полицейские фантазии. Не привлекалась, не задерживалась, не подозревалась. В розыске не числится. Даже проверенные стукачи, весело закладывающие всех и вся, ежились, кривились, но о Перышке предпочитали не заикаться. Только то тут, то там обнаруживались трупы с одной единственной, характерной особенностью – смерть наступила от проникающего ранения, нанесенного острым, узким предметом. Предмет всегда к трупу прилагался. Всегда под левой лопаткой. Не какое-нибудь вульгарное шило, не похабная заточка – только дорогущий (корпорация Мондуэлов) стилет – прекрасной работы лезвие и изысканная рукоять. По нее, рукоять и воткнутое. Быстро, надежно, без крови, без крика, без отпечатков пальцев.

Наблюдалась еще одна многозначительная закономерность. Одни трупы – нормальные. На улице, в парке, в подъезде, посреди многолюдного (наглая девка, но расчет верен) супермаркета. Все при жизни, опять таки по слухам да сплетням, чем-то дядю Беню не устраивали.