Сумма теологии. Том IV

Ответ на возражение 1. Противоположные члены различения иногда по природе одновременны и в действительности, и логически, например, два вида животных или два вида цвета. Иногда же они одновременны логически, тогда как в действительности один из них предшествует и обусловливает другого, например, виды чисел, фигур и движений. А иногда они не одновременны ни в действительности, ни логически, например, субстанция и акциденция, поскольку субстанция в действительности обусловливает акциденцию, и бытие предицируется разумом субстанции прежде, чем предицируется акциденции, поскольку оно не предицируется акциденции иначе, как только в связи с ее нахождением в субстанции. Итак, любовь и ненависть по природе одновременны логически, но не в действительности. Поэтому ничто не препятствует любви являться причиной ненависти.

Ответ на возражение 2. Любовь и ненависть были бы противоположностями, если бы они относились к одной и той же вещи. Но коль скоро они относятся к противоположным [вещам], то сами по себе они не противоположны и последуют друг другу; в самом деле, любовь к одному и ненависть к противоположному ему другому взаимосвязаны. Таким образом, любовь к одному является причиной ненависти к противоположному ему другому.

Ответ на возражение 3. Уклонение от одного предела в порядке исполнения предшествует обращению к другому. Однако сама эта перемена относится к порядку намерения, поскольку обращение к одному пределу является причиной уклонения от другого. И так как движение желания в большей степени относится к порядку намерения, чем к порядку исполнения, а любовь и ненависть являются движениями желания, то [следовательно] любовь предшествует ненависти.

Раздел 3. Является ли ненависть более сильной, чем любовь?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ненависть сильнее любви. Так, Августин говорит, что «к избежанию страдания стремятся сильнее, чем к получению удовольствия»[488]. Но избежание страдания относится к ненависти, а получение удовольствия – к любви. Следовательно, ненависть сильнее любви.

Возражение 2. Далее, слабое преодолевается более сильным. Но любовь преодолевается ненавистью, поскольку существует такое выражение, что любовь [иногда] превращается в ненависть. Следовательно, ненависть сильнее любви.

Возражение 3. Далее, движения души становятся явными благодаря своим следствиям. Но человек проявляет больше настойчивости при сопротивлении ненавистному чем при стремлении к приятному; так, даже неразумные животные, согласно Августину, воздерживаются от удовольствия из страха перед кнутом[489]. Следовательно, ненависть сильнее любви.

Этому противоречит следующее: благо сильнее, чем зло, поскольку, как говорит Дионисий, «зло бывает способным на что-либо не иначе, как только подмешиваясь к благу»[490]· Но ненависть и любовь различаются согласно различию блага и зла. Следовательно, любовь сильнее ненависти.

Отвечаю: невозможно, чтобы следствие было сильнее причины. Но, как уже было сказано (2), любая ненависть является следствием некоторой любви как своей причины. Следовательно, в абсолютном смысле ненависть не может быть сильнее любви.

Более того, любовь в абсолютном смысле необходимо должна быть сильнее ненависти, поскольку вещь движется к цели сильнее, чем к средствам. Но уклонение от зла является средством для обретения блага. Поэтому в абсолютном смысле слова движение души к благу является более сильным, чем ее движение от зла.

Тем не мене ненависть порою кажется более сильной, чем любовь, и так бывает по следующим двум причинам. Во-первых, это связано с тем, что ненависть [иногда] ощущается острее, чем любовь. В самом деле, чувственное восприятие сопровождается некоторым впечатлением, а уже полученное впечатление ощущается не так остро, как в тот момент, когда оно получалось. Так, чахоточный жар, будучи большим, ощущается не так сильно, как жар малярийной лихорадки, поскольку к чахоточному жару привыкают и начинают воспринимать как что-то естественное. По этой причине острей всего мы ощущаем любовь при отсутствии объекта нашей любви, в связи с чем Августин говорит, что «мы больше всего понимаем, что любим, когда нам не хватает того, кого мы любим»[491]. И по той же самой причине несоответствие того, что ненавидят, ощущается более остро, чем соответствие того, что любят. Во-вторых, это связано с тем, что сравнивают ненависть и любовь, которые не адекватны друг другу. В самом деле, различным степеням блага соответствуют различные степени любви, которым адекватны различные степени ненависти. Поэтому адекватная большей любви ненависть и подвигает нас больше, чем меньшая любовь.