Сумрачный дар

Бастерхази едва заметно изменил расслабленную позу, опустил центр тяжести: если не обманка, то дерется он в той же манере цуаньских ткачей, что и Паук. Опасный противник, главное, не убить и не покалечить, шисов сын нужен ему живым и здоровым!

На этом мысли Дайма о драке закончились. Тело действовало само, оставив сознанию свободу плести сеть и ловить нежную Аномалию — голыми, будь проклят Конвент со своей печатью, руками!

Там же и тогда же, Шуалейда.

«Слава Двуединым, они дерутся не всерьез!» — беззвучно выдохнула Шу и немного расслабилась. Если ее не заметили до сих пор, то уж во время драки шерам точно будет не до нее. Жаль. Вот если бы они сражались для нее и за нее, как некогда великие магистры прошлого устраивали поединки во славу своих невест! Право, выбор был бы непрост.

Словно в ответ на ее мысли темный шер кинул вроде бы мимолетный и нечаянный взгляд в ее сторону — и Шу снова сжалась. О нет, не надо! Не надо турниров, принцесс и внимания, дайте только улизнуть незамеченной и вернуться к Медному, в безопасность!

Но благие намерения так и остались намерениями. Едва шеры ступили в круг, воздух вокруг нее загустел, губы пересохли, а живот свело странным, тягучим и жарким голодом. Она не могла оторвать глаз от быстрых, змеиных бросков, застывающих в обманчивой неподвижности тел — и новых ударов, каждый из которых мог бы быть смертельным, но казался лаской…

«Брачные танцы кобр», — показалось, его высочество Люкрес шепнул ей прямо на ухо, даже волосы зашевелились от горячего, пахнущего выдержанным кардалонским дыхания. Руки задрожали от потребности коснуться, убедиться, что это не сон, что в самом деле светлый кронпринц и темный шер дерутся посреди деревенской таверны ради какого-то глупого спора. Мужчины везде одинаковы, им только дай подраться! Но как двигаются!..

Прожив одиннадцать лет из своих пятнадцати в крепости Сойки, под боком у братьев Альбарра, Шу неплохо разбиралась в мужских развлечениях, да и сама могла выйти против любого из ветеранов. Тощий, мелкий ребенок? Конечно, именно так и думали солдаты, пока Энрике и Бертран посмеивались в стороне. Шер — не совсем человек. Даже ничтожная доля драконьей крови делает шера намного сильнее, быстрее и выносливее, позволяет скорее залечивать раны и дольше жить, не говоря уже о владении творящей силой богов. А уж шеры с таким даром…

Вспышка чужой боли обожгла, как крепкое вино, ухнула в живот и оттуда растеклась по всему телу истомой. Перехватило дыхание: светлый пропустил удар, почти упал. Темный прижал его к себе, напрягся, стараясь свалить на пол — на долгое-долгое мгновение они застыли.

Показалось, Шу сама касается мокрой от пота и дождя кожи, под ее ладонями бугрятся мышцы, на ее губах соль, а в крови — азарт боя. И это касание было таким странным, таким терпким, что Шу прикусила губу: только бы не вскочить, не броситься в середину дуэльного круга. Голова закружилась, пол покачнулся, заставив ее ухватиться за стол… нет — за перила ложи, королевской ложи на ипподроме… или арене во Фьонадири? Нет, конечно же, это балкон в ее замке, с чего вдруг померещился ипподром?..

Шу крепче ухватилась за перила балкона, не отрывая взгляда от дуэлянтов. Светлый и темный, оба — сильны, оба — высокородны, оба жаждут ее расположения и готовы бросить к ее ногам целый мир. Так почему бы нет?.. Но не сейчас, еще немного просто посмотреть, еще чуть боли — а благородные шеры знают, что она любит чужую боль?..

«Знают, моя прекрасная Аномалия, — шепнул на ухо… кто? Шу резко обернулась и встретилась взглядом с бирюзовыми глазами светлого принца. Да что ж такое, не узнать голоса собственного жениха?! И почему он за ее спиной, ведь только что был под балконом! Как все странно… — Темный подарит твою боль, светлый отдаст свою, выбери, что вкуснее, моя прелесть».

Приложив руку к сердцу, принц с кривоватой улыбкой поклонился и исчез, а Шу отвернулась к арене и вздрогнула. Снова горьким хмелем по жилам разлилась боль темного магистра, смешанная с досадой и злостью близкого поражения. Светлый шер сильнее? Ей выбрать светлого?

Она перегнулась через перила — рассмотреть движения танца, коснуться… понять: почему темному так больно, если это всего лишь шуточная драка?

В порванной рубахе мелькнул старый шрам, заломило руку, сломанную когда-то давно.

«Ты не прав, светлый принц, темный магистр отдаст мне достаточно себя!» — хотелось сказать ей, но еще больше хотелось слизать кровь с плеча светлого: откуда кровь, они же дерутся без оружия? Нет, так нельзя, нельзя!..

— Стойте!

Поздно, темный уже на полу, светлый держит его руку на излом, упирается коленом в лопатки. И оборачивается к Шу. Выбившиеся из хвоста пряди прилипли к щекам, он весь светится азартом, гордостью и… Взгляд сам собой соскользнул по влажной коже живота, по обтянувшим бедра мокрым штанам… О злые боги, да он возбужден! Шу вздрогнула, невольно прижала холодную руку к горящей щеке — и крикнула:

— Хватит!