Сумрачный дар

Повелительный стук трости по полу старший ученик услышал сразу, едва Учитель вернулся из Магадемии. Привычно попросив Темного Хисса отвести мочу от головы Учителя, ученик сунул в карман скромной серой робы флакон с регенерирующим зельем: его он выменивал на амулеты-накопители у студентов-целителей. Подпольно, разумеется. Для визита к Учителю зелье — необходимейший предмет. Даже нужнее тупого и покорного выражения лица и ссутуленных плеч.

Добежав до кабинета — громко топая, чтобы Учитель ни на миг не усомнился в его спешке — старший ученик так же привычно прошел через закрытую дверь и опустился на колени сразу за порогом. Не поднимая глаз, сложив руки на коленях, все, как велят древние цуаньские традиции, и — подальше от Учителя с его тростью.

— Завтра едешь в Валанту полномочным представителем Конвента, — раздался над ухом надтреснутый голос Учителя.

Колена почти ласково коснулся острый конец трости: почтительная поза в исполнении старшего ученика никогда не была достаточно хороша, но Учитель неустанно заботился о ее совершенстве. Поправляя. Иногда, если очень везло — без переломов, ран и даже синяков. Вот как сегодня. Правда, в долгое везение старший ученик не верил и уже готов был к внезапному удару — Учитель таким образом вырабатывал у ленивых дубин интуицию и скорость реакции. В смысле, если ученик успевал ткнуться лбом в пол до того, как его касалась трость, обходилось без переломов. Впрочем, если ученик ошибался насчет намерений Учителя, то мог схлопотать по загривку за трусость.

А Темнейший тем временем продолжал:

— Этот светлый ишак Кельмах ввязался в интригу не по зубам, место полпреда теперь свободно. Я добьюсь, чтобы Конвент отдал его тебе. Расследуешь обстоятельства смерти Кельмаха и доложишь. Мне. Ясно?

— Да, Учитель! Благодарю за доверие! — Ученик поцеловал морщинистые пальцы с длинными, выкрашенными хной ногтями. — Я сделаю все. Расследую, доложу, все, что прикажете!

Учитель брезгливо отдернул руку, но судя по отсутствию удара тростью — остался доволен.

— Мне нужны двое родившихся в седьмой день Каштанового цвета два года назад. Запоминай модель ауры.

Перед учеником возникли две сферы в разрезе. Обе весьма необычные. Первая — сплетение лиловых, синих и голубых потоков в смешанном черно-белом сиянии. Судя по яркости цвета и соотношению черноты и белизны — сумрачный шер изрядной силы, с небольшой склонностью к Свету.

Вторая аура сияла чистым золотом в молочной дымке, что говорило о светлом даре искусства. А черные пятна и прожилки — о редчайшем даре Смерти. Если бы ученик, перед тем как попасть к Темнейшему, не проштудировал всю библиотеку в бабкином поместье и не знал бы, что такой существует. По крайней мере, в Новом Шерском уложении о даре Смерти не было ни слова, и подобной ауры за все полвека обучения у Темнейшего он не встречал.

— Да, Учитель, — через мгновение кивнул ученик: теперь он сможет воспроизвести эти две ауры когда угодно и где угодно.

— Мальчика найдешь и доставишь мне. Девочку… — Учитель переступил ногами в традиционных сандалиях на деревянной подошве, обутых поверх носков с отдельным большим пальцем: что-то ему не нравилось. — Девочка — принцесса Валанты. Не выпускай ее из виду, береги как собственную душу и делай что хочешь, но чтобы отец отдал ее мне в ученицы. Если упустишь…

Он не договорил, но и не нужно было. Старший ученик отлично знал, что бывает с дубинами, не оправдавшими надежд Учителя.

Темнейший хмыкнул, почувствовав его дрожь, потрепал по голове и велел:

— Вон.

Это было вчера. А сегодня старший ученик с особым тщанием творил образ для срочного заседания Конвента. Стянул бархатной лентой волосы в строгий хвост — никаких локонов или пудры с блестками, модных при дворе. Надел темно-серый камзол с черным шитьем, выпустил ровно на пол-ладони кружевные манжеты, обулся в туфли с квадратными носами и пряжками. Одежду ему присылала бабка, и как водится у истинных шеров — по моде собственной молодости, то есть позапрошлого века. Впрочем, как свойственно женщинам, свой возраст она преуменьшала раза в два.

Старший ученик придирчиво оглядел себя в зеркале: панталоны в меру мешковаты, шпага в меру приржавела к ножнам. По мнению Учителя, железки — удел бездарных, а оружие истинного шера — он сам. Разумеется, эту простую истину он неустанно вбивал в учеников, и старший ученик не испытывал ни малейшего желания нарваться на очередной урок. Но и явиться на заседание Конвента без положенного шеру оружия не мог, вот и приходилось лавировать. Как всегда.

Вид чучела в зеркале был признан удовлетворительным. Почти. Остался последний штрих.

Коснувшись отражения пальцами, он пригасил огненные отблески в черных глазах, стер морщинки между бровями и около рта, сгладил слишком резко очерченную челюсть, чуть загнул вниз углы губ. Провел по стеклу ладонью, добавляя лицу одутловатости и бледности. Слегка ссутулился, опустив правое плечо ниже левого. Вот теперь он выглядел, как подобает темному шеру, желающему прожить долгую, скромную жизнь подальше от внимания Магбезопасности.