Сумрачный город

Ее слова звучали как что-то очевидное. На работе часто говорили об этом. Недавно Эмму перевели в отдел городских новостей, больше никакого поиска книг – только проверка информации перед публикациями.

– Хилмор ведь далеко…

Анри понемногу приходил в себя, осознавал, что он не один и его принимают таким, какой он есть. Несмотря на то что Эмма больше не была связана с ним и могла бы уйти… а ему очень не хотелось ее отпускать. К счастью, и не нужно было.

– Далеко, но что вампирам расстояние? Особенно после недельной голодовки? Не все могут питаться животной кровью, не все пьют донорскую из больницы…

– И то верно…

Анри потер виски в надежде избавиться от головной боли.

– Подожди, Алан передал зелье, сказал, что вряд ли поможет до конца, но должно упростить переход от использования магии к затишью.

Эмма взволнованно разгладила домашнее платье, нахмурилась, открыла ящичек и выбрала маленький синий пузырек.

– Держи. Если не сработает, то попробуем подобрать тебе что-то новое.

В ответ Анри покачал головой:

– Нет, Эмма, прости, не буду пить. Я должен ее контролировать, а не подавлять зельями.

Услышав это, Тодор улыбнулся уголком губ. Многое будет зависеть от реакции Эммы, но ведьмак выбрал верный путь. Не отрицай действительность, прими ее и попытайся изменить так, как для тебя это важно. И магия, какой бы сильной ни была, подчинится. Ему точно, раз за целый год у Анри не случилось ни одного срыва.

– Хорошо, тогда я просто побуду рядом? – Эмма понимающе кивнула, сжала его руку и доверчиво заглянула в глаза.

– Пока я дышу, да, – без сомнений отозвался Анри.

Пусть это первая своеобразная клятва после решения не бросаться словами о любви, но она произнесена осознанно. Без Эммы все будет иначе, без нее Нордвуд останется сумрачным, неприветливым и дождливым. А ему хотелось наполнить ее и свою жизнь теплом. Все начинается с брошенных на эмоциях обещаний, остается только их сдержать. И, к счастью, у них есть для этого время.

– Они обрели свою свободу, – прозвучало змеиное шипение.

Тодор лишь кивнул и закрыл глаза, чтобы открыть их спустя пару мгновений. Теперь вместо уютной квартирки – холодная вечерняя улица. На брусчатке золотился знак S, символ мира душ, но, как только тишину нарушили шаги, он испарился.

– Мы покажем тебе последнего владельца зеркального знака…

– У них символов больше нет, – поправил источник Тодор.

– Нет, но был. Его отсутствие не отнимает их прошлого, их поступков и исполненных клятв. Ты хорошо сыграл партию, ты провел их всех к новой, обещанной тобой жизни.

Отвечать не было смысла. Разве был выбор? Будто могло быть иначе. Слишком многим пришлось поплатиться за долгую схватку с островом. Мучительно медленную, запутанную, пересыщенную эмоциями и надеждой получить победу. В итоге – повезло. Ценой ошибки Норда, позволившего демону выпить его душу и получить власть над телом. Кто знал, что без души управлять магией не выйдет? Зал был запечатан прозрачной смолой с разноцветными камнями. Они и не пропускали приказы, а только впитывали в стеклянную реку добытое ведомыми проклятыми. Норд сам создал барьер, то ли осознанно, то ли по неосмотрительности. Уже не узнать, но, как бы там ни было, это дало шанс на победу.

– Ветер, ветер, ветер… – из мыслей Тодора вырвало змеиное шипение источника.

И действительно, на пустынной улочке со старинными домами буйствовала непогода. Сильные порывы накреняли ветви деревьев, и те отзывались режущим слух скрежетом.

– Убей, выпей кровь и поделись душой, – послышался уже вполне реальный голос.

Несколько мгновений Тодор задумчиво скользил взглядом по ближайшим строениям. Вампирский слух не подведет, нужно лишь выбрать здание, откуда доносился разговор.

Им оказался симметричный заброшенный особняк. Вместо привычного оттенка кирпич был выкрашен в темно-зеленый, кое-где он выцвел, приоткрывая взору белесый материал. Внизу и чуть выше цоколя – грязные стены с мокрыми пятнами, раскрошившимися углами и пропитанными влагой опорами для деревянного балкона. Тот возвышался над входом и прятался под полукруглой крышей, чтобы такой же формы окошко поместилось в узкой выемке между широким окном и железным настилом. Дальше – архитектурные украшения, торчащие в шахматном порядке камни, двухскатная крыша, часть которой казалась почти плоской и переходила в находящееся позади, словно стоящее отдельно, продолжение здания. Здесь был закоулочек для проржавевшей лестницы и имелись чудаковатые, не похожие на основной фасад окна с треугольным завершением. Над ними располагались еще два этажа, и каждый отличался. Будто дом собирали из остатков каких-то других. В правом крыле виднелись заложенные и заново прорубленные оконные створки: прямоугольные, округлые, тройные и с выкрашенными в синий откосами.

Первый пролет уличной лестницы упирался в замурованную арочную дверь.

Именно поэтому Николас (Тодор бы не спутал его ни с кем) торопился на второй этаж, к деревянному входу, ютившемуся у окна, в которое был выведен узловатый дымоход.

Внутри здания мерцала заметная только стражникам красная метка. Здесь требовалась помощь.