Сумрачный лес

– Вот так загадка! – воскликнула Гортензия, склонившись над ними. – Надо отнести ее ко мне домой, – обратилась она к Одилию. – И поскорее, у нее что-то с правой рукой! Где Гизил и Лаурих? Гунтрам, Квирин, помогите нам вынести ее из этой толпы!

Все немедленно бросились выполнять указания, и Квирин осторожно принял Бедду из рук Одилия, причем оба старались не задеть поврежденное плечо. То ли им это удалось, то ли Бедда настолько лишилась чувств, что не замечала происходящего. Гунтрам осторожно взял ее за ноги, и Бедду понесли сквозь толпу. Впереди Гортензия прогоняла с дороги тех, кто не успевал освободить место или стоял к ним спиной. Карлман, Звентибольд и Одилий с Хульдой, тихо переговариваясь, не отходили от Бедды ни вправо, ни влево. Гизил Моттифорд и Лаурих тоже бросились на помощь, хотя предпочли бы осмотреть липу. Только Розина и Эва остались на месте, чтобы отыскать разбежавшихся детей.

Квендели еще не дошли до ближайшего переулка, когда Бедда со стоном открыла глаза.

– Воды, – охнула она. – Глоток воды, пожалуйста…

– Сейчас, – тут же отозвалась Гортензия. – Еще чуть-чуть, и мы дойдем до моего дома. Держись, Бедда! Быстрее, быстрее же! – поторопила она мужчин.

– Воды, я горю… – снова застонала Бедда и закатила глаза.

Хульда и Карлман испуганно вскрикнули, и Гунтрам с Квирином остановились.

– Подождите, – сказал Лаурих, – у меня в повозке есть вода.

Он указал направо, где у садовой ограды стояла повозка, запряженная пони.

– Ладно, Лаурих, сбегай принеси воды, – подхватил старик Пфиффер. – Гунтрам, Квирин, осторожно прислоните Бедду к ограде. Пусть она сначала попьет, раз уж так просит. К тому же мы не знаем, что нас ждет в доме Гортензии.

Бедду бережно усадили в тени куста орешника, раскинувшегося над забором. Пытаясь выпрямиться, она привалилась спиной к ограде. Лаурих поспешно вернулся с кожаной бутылью и передал ее Одилию. Старик встал на колени рядом с измученной женщиной, желая ее напоить.

– Минуточку, – остановил его Моттифорд, снова доставая свою серебряную фляжку. – Так будет проще.

Пфиффер поднес флягу с водой к бескровным губам Бедды. Сделав первый глоток, она принялась жадно пить.

– Не торопись, – мягко сказал Одилий, глядя на нее с беспокойством.

Выпив все до последней капли, Бедда опустила голову на плечо старика Пфиффера.

– Еще чуть-чуть, – пробормотала она. – Где Карлман?

– Я здесь, мама, – сказал молодой квендель, опускаясь на колени рядом с ней и беря ее за руку. И тут же на измученном лице Бедды заиграла нежная улыбка.

Биттерлинг, стоявший рядом с ними у забора, испуганно таращился на Бедду.

– Елки-поганки, что не так с моим домом? – вполголоса прошипела Гортензия, обращаясь к Одилию. – Что вы имеете в виду?

Она заметила, что Гунтрам и Квирин покорно молчат, а Хульда сверлит их тревожным взглядом.

– Говорите! – раздраженно рявкнула Гортензия. – Все будто языки проглотили, хотя мне давно известно, что в моей розовой беседке произошло что-то зловещее. Поверьте, после того, что мы пережили этой ночью, глупо со мной церемониться… Я видела такое, о чем вы даже не подозреваете! Так что случилось в моем доме?

– Бедде не случайно так плохо, – уклончиво начала Хульда.

Проговорив это, она поняла, что у нее не хватит сил на подробное описание событий прошлой ночи. Однако, взглянув в испуганное лицо Гортензии, попыталась взять себя в руки.

– Сначала все было спокойно, – продолжила она. – Но когда вы ушли, часа через два-три мы увидели из окна кухни, что от розовой беседки исходит странное голубоватое свечение. Я очень испугалась, а наша храбрая Бедда решила выйти в сад и посмотреть, в чем дело. И я пошла за ней, потому что тот бледный свет притягивал нас, как пламя свечи – мотыльков. Наверное, это сложно представить, надо видеть самим… Облако тумана мерцало, будто тысяча ледяных кристаллов, это было жутко и прекрасно одновременно.

Четверо квенделей, бродивших в ночи, многозначительно переглянулись.

Голос Хульды дрогнул.

– Да, вот и мы обожглись, как мотыльки, не поняв, какой страшной опасности подвергались… Но кто мог предвидеть, что мы наткнемся на такой ужас в твоем прекрасном саду!

Она вздрогнула и замолчала.

Гортензия заметила, как глаза Хульды наполняются слезами, и потому подавила нетерпение и растущее беспокойство, решив не задавать пока вопросов. Как бы то ни было, стоило выяснить, как на самом деле обстоят дела в доме. Еще несколько шагов, и она окажется перед садовой калиткой.

Словно угадав ее мысли, Квирин Портулак загородил ей дорогу.

– Что с тобой, Квирин? – От волнения голос Гортензии прозвучал более резко, чем предполагалось. – Клянусь громовым грибом, я сейчас же отправлюсь домой, и никто мне не помешает!

Гизил Моттифорд встал с ней рядом, намекая, что не нужно идти туда одной.

– Позвольте мне сначала кое-что вам сказать, – мягко начал Квирин.

Но не ему было суждено отговорить Гортензию от ее замысла. На нее не повлиял даже мучительный стон Бедды, которая, откинувшись на колени Одилия, становилась все бледнее, словно перед очередным обмороком.