Сумрак

Я шагнула в собор, мои глаза поднимались каждый раз, когда я входила в это место. Мне всегда нравилось приходить сюда. Здесь было спокойно, и ты не чувствовал себя странно от того, что находишься один в общественном месте. Это было ожидаемо.

Конечно, я была бы рада, если бы в Тандер-Бей был храм на тот редкий случай, когда Мартин, моя бабушка и я посещали его, но нам не повезло. Нам приходилось ездить в Меридиан-Сити.

Но мне это помогало. Если мне нужно было спрятаться на время, Мартин никогда не стал бы искать меня в католической церкви.

"Эмери?" — сказал кто-то позади меня.

Я повернулась и увидела отца Бера. Все его знали.

"Пришла на исповедь?" — поддразнил он. "Сначала мне нужно тебя окрестить".

Я усмехнулась, прижимая ремень сумки к груди. "Я все еще работаю над тем, как быть евреем-агностиком, отец. Давайте не будем усложнять ситуацию". Я улыбнулась ему. "Рада вас видеть".

Он подошел и встал рядом со мной. Некоторые верующие стояли на коленях на скамьях, а несколько других сидели в раздумье, свечи, зажженные в преданности, мерцали рядом со мной.

Вокруг нас на стенах выстроились посты Христа, и я откинула голову назад, любуясь тем, как колонны, казалось, раздваиваются на ребристые своды и летящие контрфорсы, как ствол дерева разветвляется на ветви. Потолок украшала фантастическая фреска.

"Ты здесь часто бываешь", — сказал он мне.

"Это архитектура". Я не сводила глаз с потолка. "И здесь тихо".

Он вздохнул. "К сожалению, да".

Он был недоволен этим, и я поняла, что для него — и для церкви — было бы лучше, если бы она была более оживленной.

Он похлопал меня по плечу. "Поброди", — сказал он. "И не торопись".

"Спасибо."

Он ушел, а я снова достал ключ, изучая, какой замок мне нужен. Перекатывая миниатюрную чашу между пальцами, я подняла голову и осмотрела большую чашу, наверное, в полтора раза выше меня и в два раза шире. Она висела на веревке и была закреплена сбоку церкви, возле остроконечной арки над алтарем.

Затем я подняла взгляд и увидела галерею над ним. Там была дверь.

Я сжала ключ в руке, огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто не обращает на меня внимания.

Затем я направилась через неф к боковому нефу, прошла мимо залива и повернула налево в трансепт.

Поднявшись по ступеням, я обогнула винтовую лестницу и вышла на балконную площадку, откуда открывался вид на неф.

Справа от меня находилась арочная деревянная дверь, на полу валялись ведра и брезент, ремонт выглядел так, будто его давно забросили, а галерея больше не использовалась для сидения, поскольку отец Бер уже почти не заполнял скамьи внизу.

Никого и ничего не было здесь, кроме света, проникающего через витражные окна, мерцающего красным и синим на старом ковре.

Открыв ладонь, я перевела взгляд с ключа на замок на двери.

Мой пульс участился, беспокойство и волнение захлестнули меня.

Но в то же время меня тошнило.

Я подошла к двери и вставила ключ, но когда я взялась за ручку и повернула ее, дверь открылась, не открыв ничего.

Я вытащила ключ и засунула его в школьную куртку, широко распахнула дверь и поморщилась от скрипа старых петель.

Черт. Я нервно огляделась вокруг, но никого не увидела.

Наконец, я заглянула в дверь и увидела еще одну винтовую лестницу.

Я сузила глаза. Это может привести к шпилю.

Достав телефон, я включила фонарик и зашагала вверх по лестнице, камень под моими ботинками скрипел от грязи. Поднимаясь все выше и выше, я увидела дверь справа.

Я снова достала ключ, туннельное зрение в маленьком, тесном пространстве заставило мои руки дрожать.

Я закашлялась, пыль щекотала горло.

Наверное, это было глупо. Я не знала, от кого ключ, и не знала, что находится по ту сторону двери. Кто бы ни дал мне его, он просто играл в недотрогу, ничего не объясняя, чтобы меня заинтриговать.

Я вставила ключ и повернула его, но дверь не поддавалась. Я еще немного подергала ее, повернула ручку, но она не открылась. Я покрутилась на месте, посмотрела налево, потом направо и заметила еще одну дверь на верху лестницы.

Светя фонариком, я забралась на самый верх, нащупала замок и вставила ключ — щелчок раздался, как только я повернула ключ.

В животе запорхали бабочки, и я на мгновение замешкалась и улыбнулась.

Я нашла ее.

Там мог быть кто-то, но я протиснулась вперед, открывая дверь и нащупывая путь с помощью фонарика. Но как только я открыла ее, свет тут же окутал меня. Я шагнула в комнату, стропила поднимались через пол и тянулись до самого потолка, я оглядела окна и солнечный свет, падающий на пол.

Что это было?

Я выключила телефон, бросила его и ключ в карман и мягко закрыла за собой дверь.

По периметру комнаты, под окнами, стояли сундуки и коробки, и я увидела разбросанную тут и там старую церковную атрибутику — алтарные покровы, подсвечники и те штуки, в которых хранится святая вода… Здесь даже были двери, похожие на те, что внизу, в исповедальне.

Я прошла дальше в комнату, но остановилась, когда мой взгляд остановился на кровати.

Белый плед, белые простыни на подушках — все выглядело чистым, хрустящим и достаточно большим для десяти человек.

Какого черта?