Сунь Укун — царь обезьян

Лицо у Танского монаха при этих словах мгновенно изменилось. Он подскочил на месте и закричал:

– Вы все, оказывается, заодно, мерзкие оборотни! Задумали обольстить меня! Еще недавно вы вели со мною достойные речи, и я был рад говорить с вами. Как же вы посмели посягнуть на мой монашеский сан, задумав погубить меня женскими соблазнами?!

Старцы, видя, что Танский монах не на шутку разгневался, стали в смущении кусать себе пальцы, не зная, как оправдаться.

Вдруг стоявший в стороне оборотень-слуга заорал:

– Ишь ты какой! Не понимаешь, что тебе оказывают честь? Чем плоха наша барышня? И талантлива, и изящна, и собой хороша! А до чего искусна в рукоделии, да и в сложении стихов великая мастерица. Куда искуснее тебя! Смотри поплатишься за свою гордость! Гу Чжи дело говорит. Не хочешь так, давай сыграем свадьбу. Все хлопоты беру на себя! А станешь упорствовать, мы так тебя отделаем, что ни монахом, ни женихом не будешь!

Танский монах продолжал стоять на своем. Он попробовал было бежать, но его схватили, и началась перебранка, которая продолжалась до самого рассвета.

Вдруг откуда-то послышались голоса: «Эй, учитель! Наставник! Где ты? С кем ссоришься?»

Оказалось, что Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн всю ночь искали наставника. Они исходили колючие кустарники вдоль и поперек, и все тщетно. За ночь они прошли на облаках и туманах все восемьсот ли Терновой горы и спустились у ее западных отрогов. Там они и услышали вопли учителя и стали звать его.

– Сунь Укун! Я здесь! – откликнулся Танский монах. – Спаси меня!

Четверо старцев, слуга и фея со своими служанками вдруг куда-то исчезли.

Вскоре к Танскому монаху подошли Чжу Бацзе и Шасэн.

Танский монах рассказал им все по порядку о том, что с ним случилось.

– А как их зовут, этих старцев? – спросил Сунь Укун.

– Старшего зовут гун восемнадцатый, по прозвищу Крепкий Сучок, – отвечал Танский монах. – Второго зовут Гу Чжи, третьего – Лин Кунцзы, а четвертого – Фу Юньсоу; деву они величали феей Абрикосов…

– Где они живут и куда могли исчезнуть? – спросил Чжу Бацзе.

– Этого я не знаю, – ответил Танский монах. – Но то место, где мы слагали стихи, совсем недалеко отсюда!

Все трое учеников последовали за своим наставником к тому месту, где было каменное строение, и там увидели скалу с высеченными на ней тремя иероглифами: «Скит лесных праведников».

– Здесь! – сказал Танский монах.

Сунь Укун внимательно все оглядел и вдруг приметил четыре старых дерева: можжевеловое, кипарис, сосну и бамбук. За бамбуком рос клен. Продолжая всматриваться, он заметил с другой стороны скалы старое абрикосовое дерево, а рядом с ним два деревца восковой сливы и два коричных деревца.

– Видите эти деревья? – сказал Сунь Укун. – Это и есть оборотни.

– Как ты догадался? – спросил Чжу Бацзе.

– Очень просто, – отвечал Великий Мудрец. – Гун восемнадцатый значит «сосна». Гу Чжи – это кипарис; Лин Кунцзы – можжевеловое дерево, а Фу Юньсоу – бамбук; слуга – это клен, фея Абрикосов – абрикосовое дерево, а ее прислужницы – две восковые сливы и два коричных деревца.

Тут Чжу Бацзе стал колотить по деревьям своими вилами и подрывать их корни рылом. Он сразу же выворотил оба деревца восковой сливы и оба коричных деревца, абрикосовое дерево и клен. Когда он повалил их на землю, то на корнях выступили капли крови.

Танский монах подошел к Чжу Бацзе и сказал:

– Не губи ты их! Они хоть и оборотни, но не нанесли мне никакого вреда. Давайте лучше выйдем на дорогу и отправимся дальше!

– Наставник! – сказал Сунь Укун. – Не жалей этих негодяев. Неизвестно еще, какие превращения они примут в будущем и сколько бед причинят людям!

Услышав это, Чжу Бацзе одним ударом своих вил повалил сосну, а затем и остальные три дерева. После этого он предложил наставнику сесть на коня. Они выбрались на большую дорогу и продолжали путь на Запад.

О том, что случилось с паломниками в дальнейшем, вы узнаете из следующей главы.

Глава шестьдесят пятая,

повествующая о том, как оборотень воздвигнул ложный храм и дал ему название «Малый храм Раскатов грома» и как четверо путников попали в беду

Итак, паломники продолжали свой путь. Снова прошла зима и наступила весна.

И вот однажды паломники увидели высокую, неприступную гору. Она сплошь поросла лесом, который кишмя кишел разными зверями.

У Танского монаха сердце сжалось от страха.

Но Сунь Укун взмахнул своим посохом с золотыми обручами, рявкнул, и все звери в страхе разбежались, тогда Великий Мудрец провел наставника прямо к вершине горы. Они благополучно перевалили через нее и спустились по западному склону на ровное плато. Тут они вдруг заметили чудесное сияние, исходившее от дворцовых построек с высокими стенами и башнями, и услышали мелодичные звуки колокола и била.

– Братья! – воскликнул Танский монах. – Посмотрите, что это за обитель?

Сунь Укун поднял голову, приложил руку к глазам и стал всматриваться. Вдали стоял монастырь. Места там были очень красивые, но сквозь божественное сияние Великий Мудрец узрел какие-то зловещие струи.